Читаем Тарасова доля полностью

Пакахаў Тарас дзяўчынку          У дзяцінстве, рана,І да самае да смерці          Не забыў Аксаны.Разам пасвілі чужыя          Свінні ды авечкі,Разам бегалі ўдагонку          Босыя да рэчкі.Колькі выснілі абое,          Думак нагадалі, -Гэта знае стэп шырокі          Ды Дняпровы хвалі.Сэрца меў Тарас такое,          Што любіць умела,Вочы меў, што ўмелі плакаць          Па мілай век цэлы.Тараса пагнаў з сабой пан          З роднае краіны,А Аксана шукаць хлеба          Пабрыла ў чужыну.


VIII


Хто б падумаў, здагадаўся,          Што ў такіх аковахБыў Тарас багаты скарбам,          Скарбам адмысловым.Ні цары, ні іхні слугі,          Ні паны, ні катыНе маглі забраць, украсці          Гэты скарб багаты.А была яго багаццем,          Скарбам небывалым,Была песня, што з-пад сэрца          На свет вылятала.Не танула песня ў моры,          Ў агні не гарэла,Закаваць не мог у путы          Сатрап азвярэлы.Маляваў ён і малюнкі,          Ды, як сіл ні траціў,Не ўдалося у няволі          Шчасце змаляваці.


IX


І не спіцца, і не сніцца          Тарасу на свеце,Дзе ні гляне, - скрозь няволя,          Плача маці, дзеці.Украіна пад панамі,          Пад жандарам-царамСіратою стогне, гіне          Ў жудкіх думах, марах.Вешаць ляхаў, з плеч скідаці          Царскія галовы! -Зашумела па Ўкраіне          Песня Тарасова.Усю крыўду, катаванне,          Што душыла грудзі,Выліваў ён на паперы,          Каб ведалі людзі.Заклікаў да лепшай долі,          Долі і свабоды,Клікаў шчасце, клікаў сонца          Для свайго народа.


X


Пайшло слова Тарасова          Горда, непакорна, -Знайшла водклік яго песня          У людзей прыгонных.Людзі вочы праціралі,          Выглядалі волі.- Тарас праўду нам спявае, -          Спявай жа, брат, болей!А цара, яго прыдворню,          А паноў крывавыхАгарнуў страх ад такое          Бунтарскае з'явы.Думу думалі, як лепей          Тараса караці,Ці на полі, на кургане,          Ці ў бацькавай хаце.І каралі яго карай,          Каб нямым зрабіўся,Каб складаці свае песні          Навек адвучыўся.


XI


Ой, шлях катаржны, нялёгкі,          Вытаптаны горам,Косцьмі людскімі усланы,          Вымыты слёз морам!Павяла па ім, халодным,          Тарасова доляЦераз пушчы, цераз нетры,          Праз пустое поле.Адзінока. Гукнуць спробуй -          Не пачуеш рэха,Толькі звер падчас завые          Ашалелым смехам.Ой, загнаў цябе, Тарасе,          Подлы цар-душыцель!У труну злажыў жывога,          Каб не думаў жыці.Тарасовы гора, мукі          Камень толькі бача,Ды шумлівы вецер чуе,          Як гаротны плача.


XII


Крэпасць Орская - астрогам          Ды з царскім указам,За пяро каб і за пэндзаль          Не браўся ні разу.Каб не браўся і не думаў          Дум сваіх крамольных.Во якую панёс кару          Пясняр паднявольны!А сны сняцца аб радзіме,          Аб стэпе мурожным, -Маляваў бы хоць крывёю, -          І крывёй не можна.Думкі лезуць, выліваў бы          Думкі на паперы,І нявінную паперу          Адабралі зверы.Чахне, сохне, адарваны          Ад роднае нівы,Пад салдацкай царскай палкай,          Тарас нешчаслівы.


XIII


Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия