Таргитай

Таргитай видел, как заблестели наконечники стрел, раздался скрип туго натягиваемой тетивы. Сердце вдруг сжалось в ледяной ком. Пальцы до боли стиснули рукоять Меча, сердце бешено колотится.

Он уже собрался прыгнуть с помоста в толпу княжеских воинов и рубить, рубить, рубить… авось лучники там достанут его не сразу, они со Степаном успеют забрать как можно больше врагов с собой в царство Ящера.

– Остановитесь! – раздался властный женский голос. – Опустить луки!

Таргитаю под ноги со стуком вонзилась стрела, но других не последовало.

Он повернулся к детинцу, откуда раздался спасший их голос. Все присутствующие тоже посмотрели туда.

От терема медленной походкой идёт княгиня Аграфена. На ней красное платье с широкими рукавами, голову венчает платок. Лицо надменное, взгляд властно скользит по лицам бояр и дружинников. Воины опустили оружие, копья и мечи уткнулись в землю. Но по лицам видно, что в любой момент готовы пустить их в ход.

По толпе волной прокатился шёпот:

– Аграфена!

– Это ж сама княгиня!

– Аграфена-матушка! Слава княгине!

– Слава!!!

Толпа разразилась хвалебными криками. Вверх полетели шапки.

Аграфена властным жестом заставила оправившуюся от страха толпу замолчать.

Подойдя к помосту, где на кольях уже застыли, потеряв последние капли жизни, казнённые, медленно поднялась к Степану и Таргитаю.

На короткий миг взгляд её задержался на теле Кологора, что распласталось на земле. Лицо землисто-бледное. Руки широко раскинуты, голова задрана так, что короткая клиновидная борода смотрит в небо. Воротник красного кафтана распахнулся.

Оказавшись возле Степана с невром, Аграфена подняла взор на лучников.

– Опустите луки! – молвила она так, что голос громко прокатился по широкому двору. – Наш князь мёртв! Отныне княжеством правлю я!

Аграфена посмотрела на золотоволосого невра. Тот с недоверием глядит в её суровое, но красивое лицо. Лишь теперь смог как следует рассмотреть княгиню, сразу стало ясно, чью красоту унаследовала Ладомира.

У Аграфены миловидное лицо с резковатыми чертами, длинные, красивые ресницы. Таргитай не мог не заметить выпирающую сквозь ткань платья грудь, которую украшает ожерелье из золота и самоцветов. Вздрогнул, буквально почувствовав на себе властный взгляд этой женщины.

– Ты убил моего мужа, – молвила она негромко, словно не замечая стоящего рядом Степана, – спасибо…

Таргитай решил, что ослышался, а Степан так вообще от удивления раскрыл рот.

– Он был неуязвим для любого оружия, – продолжала княгиня. – А ещё был тиран, невероятно жестокий… Я не могла поперёк и слова сказать! Меня выдали замуж насильно, я ненавидела Кологора всем сердцем! Особенно, когда приходил по ночам ко мне в спальню и брал меня силой… От этого брака родилась Ладомира, в ней моя кровь, но зачата не по любви.

Таргитай закрыл и снова открыл рот, попытался что-то сказать, возразить, но княгиня выставила ладонь, словно запечатывая ему уста.

– От тебя дети родятся в любви, как и заведено богами, – молвила Аграфена с улыбкой и радостным блеском в глазах, её полные губы чувственно приоткрылись. – Княжеский трон отныне твой. Как и моё ложе, доблестный Таргитай.

Княгиня повернулась к замершей толпе.

– Перед вами новый защитник княжества Родон! – произнесла она громко. Слова, как камни, падают в нависающей над двором и теремом тишине. Кажется, в ожидании развязки замер весь город. – Прошу любить и жаловать нашего нового князя – Таргитая! Моего будущего супруга!

Пару мгновений царила тишина, а потом толпа взорвалась криками радости, здравицами. Бояре исступлённо хлопают в ладоши, кричат, глаза подёрнуты радостным блеском.

– Видишь, как тебя приветствуют, – проговорила Аграфена дудошнику. – Кологора боялись, все страдали от его жестокого нрава. Он каждую неделю находил кого отвести в застенок или посадить на кол. Недавно поймал наложницу за изменой и велел казнить. Я боялась, что однажды и меня ждёт та же страшная участь!

В глазах княгини блеснули слёзы.

– Но теперь всё позади, – добавила она с улыбкой, слова потонули в радостных криках бояр и дружинников, – теперь я и моя дочь и всё княжество под твоей могучей дланью, богатырь! Родон станет процветать и расширять пределы!

Таргитай почувствовал, что у него запылали уши. Он что-то плямкал губами, пытаясь возразить, опровергнуть эти сладкие речи, выдвинуть контрдоводы, но понимал, что ничего не получается. Он не Олег, который легко изрекает умные слова.

Стоящий рядом Степан шёпотом произнёс с безмерным удивлением и насмешкой:

– Ну ты даёшь, Тарх! Хе-хе. Убил князя, поимел его дочку, а теперь княгиня сажает тебя на престол, а сама ещё хочет и рыбку съесть, и тебе на… гм… на коленки сесть! Мне бы так!

– Сделай что-нибудь, – шёпотом проблеял дударь. Щёки пылают, как маков цвет. – Я девок люблю, но не княжеских вдов, особенно если уже полюбился с дочкой… Да и вообще, не до женитьбы сейчас!