Таргитай

– Кто ты, отче? – спросил Таргитай. Изумлённое выражение сошло с лица, он сладко зевнул во весь рот. – Мы точно уже виделись, но не могу вспомнить, где.

Старец с осуждением покачал головой.

– Мало того, что лентяй, так ещё и невежда, – проговорил он. Но расправил плечи, выпрямил могучую спину и, как показалось дударю, стал выше ростом.

– Я – Числобог, – молвил старец. – В прошлый раз зрел тебя в вирии, когда ты и те двое разгромили дворец Перуна. А ты его потом ещё и ранить сумел. Кстати, где тот лохматый оборотень да волхв-недоучка? После того, как вы своевольно явились в Долину и завладели Пером, весть о вас троих разлетелась по всему свету.

Тарх не ответил, сердце сжалось от горечи, что сейчас мог бы быть с дорогими друзьями, а не сидеть в лесу, как выброшенный пёс.

– Ладно, мне недосуг, – проговорил Числобог важно. – Я пришёл сказать, что тебе пора в вирий. Хрустальный дворец для тебя готов.

Числобог погладил бороду, старческие губы сложились в подобие улыбки.

– Ты герой, Таргитай, тьфу, вернее, уже Сварог, много чего повидал, да и сражался со всякими. Но как для бога опыта у тебя ещё с гулькин хрен. Ну ничего, поживёшь среди нас, пообвыкнешь, глядишь ума и прибавится. Тогда и станешь настоящим богом! Как я сказал, тебе уже кое-где начали возводить капища, ставить идолы. Во имя твоё топят красивых девок! А как займёшь своё место на небе, волхвы и обычные люди почуют твою мощь и станут приносить жертвы ещё усерднее!

Жёлтый яростный огонь в глазах приугас, бог смотрит уже теплее. Строгость уходит с лица, взгляд стал почти что приветливым. Костёр бросает на его лицо и хламиду яркие блики. Таргитай покосился на Степана, тот всхрапывает, но не просыпается.

– Идём со мной прямо сейчас, – молвил старец с нажимом, простирая длань. – Бог должен жить на небе. По земле бродить будешь позже!

Он устремил на Таргитая выжидательный взгляд.

Невр почесал в затылке, вид у него растерянный. Из-за туч выплыла луна, посеребрив его волосы и превратив их в седые, как у стоящего напротив Числобога.

Видя его замешательство, старик мгновенно пришёл в ярость. Глаза превратились в злые узкие щели.

– Это так ты ценишь выпавшую тебе долю?! Да любой бы на твоём месте уже летел в вирий, сломя голову, чтоб поскорее занять хрустальный терем!

– Я не готов, – пробормотал Таргитай неуверенно. – Я в боги не просился. Больше всего на земле хочу сочинять песни, играть их людям. А ещё хочу Добра и Справедливости для всех! Мне нет покоя, что, куда ни пойди, люди так жестоки друг с другом. Дурят и обманывают даже друзей и родню! И я… я не хочу, чтоб ради меня топили девок!

Он глянул на Числобога, словно только что заметил его присутствие. Старик посмотрел насмешливо.

– А как же Добро и Справедливость, если хочешь только песни дудеть?

Таргитай пыжился, но потом, заметив проникающий в самое сердце взгляд Числобога, сдался.

– По правде сказать, я хочу, чтобы это всё сделал кто-то другой. А мне бы на тёплую печь да играть на сопилке. Я бы рад вновь спасти мир, хоть и теперь один, но ведь прямой угрозы людскому роду нет, так?

Числобог разочарованно кивнул. Плюнув в танцующее пламя костра, он посмотрел на Тарха с усталостью во взоре.

– Само по себе никогда ничего не делается, – молвил угрюмо. – Если хочешь что-то получить, нужно стараться, рвать жилы!

Старик оправил белоснежную хламиду. Повинуясь его жесту, в воздухе появился небольшой вихрь, пошёл разрастаться вверх и вширь. Таргитаю в лицо ударил порыв ветра. Костёр встряхнул ярче, пламя вновь принялось грызть не до конца прогоревшие ветки.

– Я ухожу, – молвил Числобог. – А ты делай что хочешь – броди по земле, отлынивай от своей боговской работы. Так и проведёшь вечность в дурнях.

Числобог шагнул к вихрю. В свете костра видно, как внутри мелькают толстые струи воздуха, травинки, веточки, комья земли. Стенки воздушного кокона раздвинулись, чтобы впустить старца, но тот вдруг повернулся, требовательно протянул ладонь.

– Давай сюда Перо, – сказал он резко.

Таргитай удивлённо вскинул брови.

– Перо? – переспросил он. – Рода?

– Нет, – рассердился Числобог, топнув ногой. – Можешь у себя из задницы выдрать! Нечего ему быть у тебя, ещё наворотишь дел. И сами боги порядок навести не сумеют. Вас вообще никто не звал в ту Долину! Правили бы сейчас миром гномы или упыри, было бы проще. От вас, людей, всегда больше забот.

Таргитай понуро вздохнул. Послушно, с виноватым видом, вложил в широкую длань светящееся ярким светом Перо.

Стенки вихря сомкнулись. Полупрозрачный кокон поднял старика ввысь и унёс прочь, напоследок разметав костер так, что пылающие ветки рассыпались на крупные вишнёвые угли, а те раскатились вокруг.

Таргитай громко зевнул. Затем улёгся на траву, машинально поджав колени к груди и обхватив руками. Сон пришёл быстро, а от конского храпа, который принялся издавать невр, во сне вздрогнул Степан.

***

Тарху снилось, что он на пиру в просторном, заполненном людом зале. Столы богато уставлены снедью. На широких блюдах исходят паром запечённые поросята, горы гречневой каши, тушеные перепёлки, огромные зажаренные рыбины.