Таргитай

Невр остановился – чистый, открытый взгляд упёрся в подошедших солдат. Прохожие расступились, искоса поглядывая на статного варвара в жилетке из волчьей шкуры и на мелковатых в сравнении с ним местных воинов.

На бронзовых доспехах стражей ярко блестит вечернее солнце. Один высокий, подтянутый, другой пониже и пошире в талии. Таргитай выше первого на голову. Оба смотрят зло, цепко. На плече у каждого красуется эмблема вставшего на дыбы медведя со щитом в одной лапе и топором в другой.

Таргитай заметил в десятке шагов ещё четверых. У тех поверх кольчуг металлические пластины. Ждут, готовые броситься на этим двоим подмогу, если придётся.

– Как тебя только стража на воротах пропустила! – прогудел высокий воин.

Солдаты ощупали Тарха взглядами, прошлись по могучей фигуре, волчовке, но глаза то и дело возвращаются к массивной рукояти Меча за спиной.

– Откуда будешь? – спросил низкорослый. Близко посаженные глаза смотрят с неприязнью.

– Какого лешего понадобилось в Аргоне? – бросил высокий стражник грубо.

Таргитай заявил:

– Иду на службу вашему царю Алкедону! Хочу добиться справедливости для… для всех!

Воины переглянулись, в глазах непонимание, но потом оба заржали, как кони.

– Справедливости, говоришь? – уточнил низкорослый. – Ха-ха! Жарок, ты слыхал?

Высокий поддержал, глядя на Таргитая насмешливо:

– Да уж, Кармид, у нашего царя справедливости добьёшься разве что когда свиньи полетят! Хе-хе. Откуда ты такой взялся? Из леса что ли вышел?

– Алкедону пригодятся такие, как ты, – добавил Кармид, всё ещё смеясь, – в личную охрану. Будешь выносить ночные горшки и следить, чтобы кабан на охоте мимо не проскочил!

– Куда мне идти? – спросил Таргитай, хлопая длинными ресницами. – Где царский дворец?

– Таких, как ты, в город каждый день прибывают сотни, варвар! – заметил высокий Жарок. – Если хочешь, чтоб царь тебя прям заметил в этой толпе, сделай что-нибудь стоящее. Дай в морду царскому воеводе! Или влезь в окно к дочери градоначальника! Ха-ха-ха! Тогда тебя заметят точно!

– Царь лично присутствует на казни особо бесстрашных разбойников, – добавил низкорослый Кармид по-дружески. – Перед смертью и скажешь, что хотел справедливости для всех! Ха-ха-ха!

– Но… – начал было изумлённый Таргитай.

Однако воины, всё также громко хохоча, развернулись и ушли вместе с остальными.

Вздохнув, дударь двинулся по улице, глядя на дома из дерева и камня, массивные, крепкие, в два-три поверха, что тянутся вокруг. Отовсюду доносятся голоса, шум. В окна выглядывают дети, женщины. Один раз мелькнул крепкий старик. Он пристально глядел вниз, словно кого-то высматривал в толпе.

Невр хоть и двигается, постоянно от любопытства вертя головой, перед ним расступаются, дают дорогу. Наконец, перестал глазеть по сторонам, теперь идет, рассматривая мужчин и женщин, которыми запружена улица.

Много кто одет просто, но одежда всё равно из добротной ткани или кожи, рубахи расшиты узорами, обуты в крепкие сапоги. Он словно погрузился в незримое облако из шума, голосов, задорных криков, когда зовут друг друга с противоположного конца улицы или столь же громко посылают к Ящеру. То здесь, то там ржут кони, ветерок бросает в лицо запах тёплого навоза, рассыпанного горками по мостовой.

Мимо пронёсся всадник, едва не стоптав Таргитая. Тут же навстречу – ещё один. Невр поспешно отступил в сторону.

Держась края улицы, дударь направился дальше, где толпа потеснее. Люд идёт, оставляя середину свободной. Там время от времени проносятся конники, конские копыта выбивают искры из плотно уложенных камней.

Таргитай двигается среди горожан, как богатырский конь среди низкорослых лошадок. Большинство здесь низкого роста, зато мужчины крепкие, женщины блестят румянцем. Кровь с молоком, стройные, жизнерадостные. Девушки строят глазки золотоволосому варвару, скулы алеют, когда отвечает на их игривые взгляды.

Гул и шум толпы перебил зычный крик:

– Дорогу! Дорогу, бесово отродье!

Невр услышал нарастающий конский топот. Показались вооружённые конники, скачут, закрывая собой шестерых мужчин с крытым паланкином на плечах.

Звучно защёлкал кнут, оттесняя зевак к домам.

Голые торсы носильщиков блестят на солнце, как натертые маслом. Хмурые, усталые лица предельно сосредоточены. Плечи похожи на обкатанные прибоем валуны. Мышцы вздуты от напряжения. Чисто выбритые лица покрывает дорожная пыль. Горячие ручейки пота промывают в ней дорожки, блестящими каплями слетают под ноги.

Следом дюжина пеших воинов. Видно, что бойцы умелые, только дай повод – зарубят любого, даже если на них кинутся с оружием.

Таргитай теснится в толпе у стены, держась подальше от неприятностей. Мимо пронеслось несколько всадников. От них пахнуло крепким потом.

Вокруг приглушённый гвалт, народ перешёптывается, кивает на паланкин, кто-то указывает пальцем. Паланкин скрыт стенками и крышей, шторки из золотистой ткани плотно сдвинуты.