Тариф на любовь

Высказаться более конкретно у нее не повернулся язык, оставалось надеяться, что Юлиан мнит себя более прозорливым, нежели она. Но его и это не интересовало, он открыл еще один козырь:

— Мы с ним разговаривали в нашу последнюю встречу.

Она смотрела на него как на отвратительную пиявку. В невыразительных глазах ничего нельзя было прочесть.

— Он очень рьяно заступался за тебя.

— Я рада, что у меня хорошие соседи, — ехидно заметила Ася.

— А я не торопился бы с выводом. Я знаю Верховина дольше, чем ты, и лучше. У него не бывает хороших намерений, а с женщинами — тем паче.

— Ты говоришь о том, почему от него ушла жена? И к кому ушла?

Юлиан не ожидал нападения, но быстро взял себя в руки. По своему опыту он знал, что женщин надо брать жалостью. Правда, проверенный трюк не улучшил мнения о сокурснике, даже наоборот. Неизвестно, что Верховин рассказал о Лене, но сам Юлик не сможет воспользоваться предлогом неудачной семейной жизни, чтобы затащить Асю в постель. Зато Юлик знал то, чего не могла знать Ася, и то, что отвратит ее от хорошего соседа. Он изобразил на лице грустно-сочувствующую улыбку, а в душе победно рассмеялся.

— Я говорю о том, Асенька, что Ваня — альфонс.

— Что?

— Не притворяйся, ты отлично слышала. — Юлик ожидал большего, но все же был рад вывести Асю из напускного апатичного состояния. — Он платный любовник, Ася, человек, который за свои сексуальные потуги берет с женщин деньги.

— И они дают? — с сомнением спросила девушка, состроив мучительно-недоверчивую гримасу.

— А куда они денутся?

Он не понял. Ася пожалела, что рядом нет Веры — вот кто сумел бы по-актерски выразительно подать контекст: был бы покупатель, а товар найдется. Но помимо жалости из-за отсутствия подруги, Ася задыхалась от гнева. Сексуальные потуги, как он выразился, лучше характеризовали его самого. За полгода он лишь дважды довел ее до оргазма, и в обоих случаях потому, что она отказывалась от постельных игр, желая серьезно поговорить с ним. Отказом она и спровоцировала Юлика на долгую любовную прелюдию. В сущности, это было изнасилование, с той лишь разницей, что этому не предшествовала грубая демонстрация силы. Неужели он считает себя таким не превзойденным любовником, что позволяет себе поносить достоинства других мужчин? Да одна ночь, проведенная с Ваней, чем бы она ни закончилась, стоила больше всей жизни в объятиях этого негодяя!

Теперь понятно, почему женщины платят за ласки и внимание к себе. Мало того, та же Леночка открыто говорит о платном любовнике, и говорит совсем не абстрактно.

— Мне не хотелось бы напоминать, Юлиан, — тщательно подбирая слова, проговорила Ася, — но и ты «одалживал» у меня деньги.

— Я?!

Ася ненавидела запрещенные удары ниже пояса, но другого выхода у нее не было. Вести честный разговор с недостойным противником — значит позволить облить грязью всех и вся.

— Ты уже забыл, — снисходительно улыбнулась она.

— Я у тебя брал деньги?! — возмутился Юлиан, и Ася подумала, что, пожалуй, это его первая искренняя реакция.

— Одалживал, — мягко поправила она. — На такси, когда спешил к «больной» маме, на подарок «сестре», на ресторан, чтобы устроить для нас праздник…

— Так, ты еще и мелочная, — оскорбленно заявил Юлиан.

Подонок! Именно этого Ася и боялась, но отступать было поздно.

— Я же не требую вернуть деньги, хотя, согласись, мне не по карману делать подарки твоей жене. Но я понимаю, что за все надо платить. И за удовольствия тоже. И прежде чем сплетничать о других… — Она многозначительно замолчала и повернулась к окну.

Очень быстро Ася поняла, что делать этого было не нужно. Мысли, воспоминания пчелиным роем заполнили ее разум, и она утратила значительную часть спасительного равнодушия. Человек, сидящий за ее столом, был так омерзителен, что жалко было тратить на него эмоции и чувства. И снова она поразилась себе. Куда смотрела раньше? Как не заметила мстительной мелочности его ничтожной душонки? И как низко пала сама, связавшись с таким… Подобрать слово оказалось невозможным, и мысль так и осталась незаконченной.

— И ты сравниваешь меня с ним?! — оскорбился Юлиан.

— Нет.

— Я верну тебе деньги, — несколько брезгливо продолжил он. — Но запомни, с этим любовником ты не отделаешься трешкой. Ты знаешь, какая у него такса?

— Мой месячный оклад, — спокойно ответила она, чем повергла Юлиана в короткий шок. — Ты это мне хотел сказать? И за этим пришел? Как видишь, зря потерял время.

— Я хотел тебя по-дружески предостеречь. — Слова о дружбе как-то не вязались с угрожающим тоном его голоса.

— Я все знаю. — Ася снова изобразила на лице скуку. — И знаю, если так можно выразиться, из первых уст. Из первоисточника. Извини, — она положила ладони на стол, словно собиралась встать, — у меня дела.

Но Юлиан не собирался прекращать разговор. Желваки на его щеках напряглись от злости, а в глазах мелькнуло злорадство.

— И кто же этот первоисточник? Ты?

Ася медленно выпрямилась; скуки как не бывало, но и буря в душе не нашла выхода, только лицо стало непроницаемым.