Тариинские хроники

Тут меня накрыла истерика: браслеты были обязаны носить все граждане Таринии: это было и удостоверением личности и способом связи с миром. Все прочие сложные электронные и техномагические устройства, кроме развлекательных экранов, принадлежали государству и выдавались гражданам строго для работы и учебы при необходимости.

Браслет было нельзя снимать, да и кому бы в голову пришло… Без него ничего не купишь, никуда не пройдешь, да и вообще далеко не уйдешь.

Простые граждане заряжали его раз в полгода на специальных станциях, магически одаренные — самостоятельно. По ним можно было также отследить местоположение человека и то, жив он или нет.

Ой, мамочки, это меня теперь и не найдут даже. А если найдут как я объясню, почему мой браслет вышел из строя? Страх стадом мурашек замаршировал вдоль позвоночника.

Так, я не о том думаю. Выберусь живой — там и разберемся. В конце концов не сама же я его сломала?

Нужно сесть и успокоится. Дождаться, пока Яхве начнет клонится к закату и пойти в противоположном направлении.

Через полчаса, словно издеваясь надо мной, небо стало затягиваться облаками.

Ещё через полчаса я поняла тщетность своей затеи, встала и двинулась куда глаза глядят. Метров через двести вышла к глубокому ущелью, да так внезапно, что затормозить успела только в последний момент, только посыпалась из под ноги сухая глина вниз с обрыва. Это меня несколько отрезвило и, можно сказать, взбодрило. По крайней мере я собралась и не брела, абы куда придется, а ступала осторожно, внимательно глядя под ноги.

Пошла вдоль края обрыва, вниз по склону, и через десять минут вышла к ещё одному разлому. Выругавшись, на чем свет стоит, побрела обратно — вверх.

Не самая хорошая идея в моём положении, но выбора у меня, похоже, нет. Так я шла около часа. Вдали начало громыхать, в лесу стало темно, словно ночью.

Хотелось сесть и позорно разрываться. Вот только делу это не поможет. Было невыносимо душно, язык распух и прилип к нëбу, хотелось пить. Пару раз закидывала в рот горсть ягод, надеясь, что это облегчит состояние, но неженика была слишком сладкой и лучше не стало.

Наконец я вышла к заросшей кустами околючника и молодым осинником, но ещё заметной просеке, которая одним концом упиралась в ущелье, продолжаясь на другой стороне. Были видны остатки старого деревянного моста, но он сгнил и провалился вниз. Что же, выбор очевиден.

Я двинулась вдоль просеки. Должна же она хоть куда-то привести? Примерно ещё через час я вышла к заброшенному зданию.

Я в центре аномалии, на самой вершине проклятой горы, и я жива!

Чудесно. Сил бояться или удивляться просто не было. Может я уже не жива? Или я уже не я? А может аномалия давно развеялась, а местные жители просто не ходят сюда из привычки и суеверия? Это было больше похоже на правду.

Оставила корзину на крыльце заброшенного здания, разделась до белья — всë равно здесь никого нет. Гроза громыхала где-то в отдалении, гром катался железными бочками по небу, духота стояла такая и сырость стояла такая, что воздух в лёгкие приходилось, буквально, проталкивать. Вот только здесь, на границе степей и Таринского плоскогорья, сухие грозы были не редкостью, и не понятно было — будет дождь или нет.

Не зная, дождусь ли я небесной воды, пошла искать воду земную — озеро. И нашла. Озер оказалось целых два, соедененных тонким перешейком. Одно было прозрачным и неглубоким, с мелким серым песочком на дне, а второе пугало своей глубиной, и, словно смотрело в душу злым черным оком.

Нет, я явно перегрелась, раз такие мысли в голову лезут.

Просканировала воду на пригодность к питью. Вполне "съедобно". Правда магический фон от воды шёл приличный, а водичка была довольно холодной. Но в моей ситуации это даже плюс. Сначала напилась, а потом залезла целиком в маленькое озеро. Поежилась от перепада температур, опускаясь в холодную воду, а потом тело само включило режим излечения. Богиня Пресветлая, да я и не помню, когда мне в последний раз было так хорошо!

Вдоволь наплескавшись вылезла и пошла бродить по окрестностям. Наткнулась на заброшенный фруктовый сад. Ого, чего тут только нет, да я в раю!

Гроза громыхала всё ближе, поэтому я, нарвала пахнущих медом слив, готовых лопнуть спелым соком, полупрозрачных маëл, и огромных, в два моих кулака, красных яблок, и с "добычей" вернулась назад. Едва зашла под навес над крыльцом, как дождь хлынул стеной. Оделась, поела и, растянувшись прямо на полу, провалилась в сон.

Во сне я видела темную тень, похожую на тонкую черную блестящую ящерицу или диковинную змею. Она металась вокруг меня и звала: "Аëве! Аëве! Мне холодно, Аëве!"

Проснулась резко, как от удара. Села, кое-как собрав в кучу затекшие конечности, и стала оглядываться по сторонам, не в силах избавиться от ощущения чужого присутствия. Дождь уже кончился, лишь редкие крупные капли срывались с крыши и листьев деревьев, на улице были глубокие сумерки, темно-синие, какие-то по осеннему прозрачные, а температура заметно опустилась вниз.