Тариинские хроники

Ели молча. — Что это было? Там, чёрное? Он помолчал, медля с ответом. — Скверна. — Скверна? Что? — Да, — он прожевал и проглотил кусок лепешки, — скверна. Чуждое. В вашем языке нет более подходящих названий, чем это. Я вряд-ли смогу тебе объяснить. — Эпидемия из-за него? — Да. — Это вирус? Демон? Сущность? — Нет. Оно просто… Иное. С изнанки миров. И тут е у не место. — Его появление связано с тобой? — Боюсь, что да. Это его часть я зацепил в подпространстве. И притащил его сюда. В этот мир. — И что теперь? — Для начала — мне нужно вернуть моё тело. И корабль. — А затем? — Жизнь покажет. — Но ты знаешь, как убить эту дрянь? — Убить… Ну пусть будет убить. Пожалуй, да — знаю. — И ты убьешь его? — Не думаю, что у меня есть выбор. Оно не остановится, пока не переиначит весь этот мир. Отравляя живое… Разумное. А затем поползет дальше. — Но зачем? Что это? Другая форма жизни? Паразит? — Нет. В некотором роде — наверное да, иная форма жизни. Тварь изнанки. Чуждая самим законам этой стороны. Мы сталкивались с ним, когда исследовали другие миры. И его логика не поддается пониманию. Ни драконьему, ни человеческому, ни иных разумных, существующих в других мирах.

Впервые драконы сталкнулись с этой дрянью, когда вышли в открытый космос, открыли движение через подпространство и начали исследовать соседние миры. Нам повезло — тварь появилась в нашем секторе на самой окраине спирали, и росла медленно, тысячелетия отравляя планету, на которой появилась, но не имея силы распостроняться дальше. Чем больше магии в мире, куда попадает скверна, тем быстрее она растёт и сильнее становится.

Мир Джу-хамат, на котором нашли скверну, пришлось уничтожить целиком. Вместе со всеми разумными и не разумными жителями.

Уничтожить скверну, не уничтожая планету можно, пока она не "проросла" в этот мир. Потом — только вместе с планетой. Пока зараза не поползла дальше. Говорят, есть целый виток, захваченный тварью изнанки. Где-то гораздо ниже по спирале миров. Чем не ад, в который верят рарумные многих планет?

Он ушел спать. А я нашла браслет. Нашла, но не смогла надеть на него. Что, если я не смогу одна найти его и корабль? Что, если он и правда сможет избавится от той дряни, что устроила эпидемию… Что притащил сам. Сам. Следуя за мной.

Опять поймала себя на том, что внутри холодная пустота, в которую я погружаюсь с головой. Наверное год назад я бы рвала на себе волосы, обвиняя себя в произошедшем. А теперь? Теперь на это просто не было сил.

Прошло ещё восемь дней.

Деревья подернулись зелёной дымкой первой листвы. Как-то в гости зашла Мейла, но дракон благоразумно не стал показываться ей на глаза.

Сам он ходил мрачнее тучи, и мне совершенно не нравились те задумчивые взгляды, что я ловила на себе.

А ещё он учил меня языку и письменности драконов. Точнее не учил, заставлял вспомнить.

Пыталась как-то при помощи ритуала сна связаться с Лукой, но в результате проплутала всю ночь в темноте среди тумана. Значит измененые не спят…Больше мне сны не снились.

К вечеру похолодало и поднялся ветер, я разожгла очаг на кухне. Огонь подвывал, словно стая нечести и ветер за окном вторил ему. — Знаешь… А я бы хотел испытывать те же чувства что и вы, люди, — дракон сидел на полу, скрестив ноги. Память тела делала свое дело — сидеть на стуле ему было неудобно, — вы живее, что ли, чем мы. Даже ненавидите ярче. Хотя, я бы на его месте, себя тоже, пожалуй, ненавидел. Я хотела что-нибудь ответить, но слова комом встали в горле. Я прекрасно поняла, о чьих чувствах он говорит. — А ещё я хотел бы любить. Хотел бы любить так, как любит тебя этот мальчишка. Разъедающая душу пустота, которую чувствует дракон, не нашедший свою Согревающую это совсем другое. Хотя, слушая и читая про вашу любовь, я думал, что эти чувства похожи…

Нужно найти спас-капсулу с моим телом, — он резко сменил тему, — запустить её бортовой компьютер, если это возможно. Дальше она сама.

Ваш мир довольно технологичен, я знаю, что у тебя есть местное коммуникационное устройство, кроме браслета. Инфоэкран, кажется? Дай мне его.

Пришлось топать на второй этаж за гаджетом.

Нужно будет заняться этим завтра. Завтра будет время сборов. Пора. — Арион, ты… Ты отпустишь Джонатана целым и невредимым? — Ты так переживаешь из-за него. Любишь его? Я думал, ты любишь того, другого. Луку. — Между людьми возникают привязанности и иного плана, чем любовь между мужчиной и женщиной, — начала я осторожно, — драконам, на сколько я помню, тоже знакомо понятие дружбы. — Наша, как ты выразилась, дружба, зиждется на уважении к силе, преданности и взаимной выгоде. Вы же опираетесь на чувства. Мне не понять. — Ты не ответил. — Я оставлю это тело. Пока меня восстанавливает капсула, твой приятель успеет сбежать. Скорее всего. — А потом? — А потом я разберусь с скверной. И мы улетим, обратно, на Архон. Я надеюсь, что корабль не получил серьезных повреждений. — А если я не захочу лететь? — Не думаю, что у тебя будет выбор. А теперь пора спать. Завтра будет тяжелый день. Доброй ночи, Аёве. Арион забрал наладоник, встал и ушёл.