Тарра. Граница бури. Летопись вторая

И вот теперь на пороге застыла жалкая, облепленная снегом фигурка. Рэннок гостью не узнал, но любой пропущенный снежными духами свят. Грэдда выглядела изможденной до последней крайности и притом была беременна. Не задавая лишних вопросов, Рэннок внес полумертвую женщину в дом, выскочил на улицу за снегом и принялся оттирать обмороженные щеки. Гадать, что она тут делает в такую пору, времени не было. Впрочем, женщина все рассказала сразу же, как пришла в себя.

История оказалась самой обычной. Мужа, который был еще старше Рэннока, она не любила, хоть и исполняла все, что положено жене. Про самого Кроэрка они почти не говорили, но Рэннок сразу понял, что ни умом, ни добротой, ни красотой тот не отличался. Грэдда честно родила мужу дочь. На сына сил у Кроэрка не хватало, но он предпочитал винить во всем жену. А затем в их деревню пришел такой же вогораж, каким был некогда Рэннок. Он был весел, красив и смел. И она полюбила, сильно, отчаянно и безоглядно. Зима подарила им немного счастья, потом пошли весенние дожди, и вогораж ушел за текущей водой, распростившись со своей мимолетной подругой и даже не обещая вернуться. А она поняла, что беременна. Это было счастьем, она не сомневалась, что родится сын, но… Муж уже почти год не был мужчиной и предпочел признаться в своей слабосильности, но не покрывать измену жены.

Обвиненная при матерях всей деревни, Грэдда не стала каяться и просить прощения, а высказала все, что накопилось за годы ее невеселого замужества. Высказала и ушла, сорвав с головы расшитую серебром и сердоликами повязку и бросив в лицо мужу свадебное ожерелье. В старые времена ослушницу сбросили бы с обрыва, но это в старые времена. Деревня растерялась и дала Грэдде уйти, тем более мужа ее никто не любил; поговаривали, что предыдущую жену он свел в могилу побоями и попреками, потому и искал новую в чужой деревне, куда не докатилась его дурная слава.

Что люди, что гоблины, что эльфы — природа одна. Никто не любит принимать неприятные решения, а тем паче за них отвечать. Беременная, кое-как одетая женщина уходит в снежную бурю? И пусть ей. Замерзнет — значит, Горные Хозяева сочли ее виновной. Выживет — опять же судьба. И никто не виноват.

Грэдда каким-то непостижимым образом добралась до родного дома и упала в объятия матери. Семья готова была ее принять, но жрец-старейшина не мог потерпеть такого непотребства. То ли не хотел отдавать залог, внесенный незадачливым супругом, то ли увидел повод вернуть столь любезную ему старину. Грэдду решили выдать мужу, то есть обрекли на смерть. И она бы смирилась, сил бороться у нее почти не оставалось, если бы не ребенок, яростно заявлявший о своем праве на жизнь. И преступница вспомнила про Рэннока. Один раз он уже пошел против всех, защитив приговоренных, может быть, и сейчас?

Рэннок не колебался. Грэдда осталась у него. В его доме увидел свет и мальчишка, нареченный в честь матери Грэддоком, которому приемный дед дал свое родовое имя. По весне на Кумарку заявились бывший супруг с Кадэрроком, но ушли несолоно хлебавши. С тех пор у Рэннока появился смысл в жизни, а в доме — добрая и ласковая хозяйка.

Год шел за годом. Грэддок рос и радовал мать сходством с ее пропавшим возлюбленным, а деда — ибо старый вогораж стал мальчишке именно дедом, строгим и любящим, — сметливостью и храбростью. А затем их нашла Криза, которой какая-то добрая душа поведала, что мать жива. Отца девочка ненавидела, а норовом пошла не в него и даже не в мать, а в ее дядю, старинного приятеля Рэннока, самого отчаянного из всей деревни.

Когда девчонке сравнялось четырнадцать и папаша приискал ей подходящего мужа, она просто вылезла в окно, прихватив с собой любимого пса и пару хороших боевых ножей, которые ее жирному родителю были без надобности, и отправилась к матери. Радость, с которой ее встретили, искупила годы разлуки, и с тех пор в доме не стихал смех. Правда, отныне приходилось соблюдать осторожность — Криза была слишком хороша собой, да к тому же оставалась наследницей родового состояния, которого отец по Ночному Праву не мог лишить единственного ребенка.

Рэннок, несмотря на свои годы все еще обладавший медвежьей силой, был хорошим защитником, даже если забыть о том, что дом отшельника неприкосновенен. Да и подрастающий брат обещал превратиться в настоящего воина. Кризу из дома одну не выпускали, хотя та стреляла без промаха из лука, могла найти дорогу в кромешной тьме и ходила по горным тропинкам не хуже серны. Рэннок и Грэдда часто ночами обсуждали, как устроить так, чтобы Криза смогла встречаться со своими ровесниками. Восемнадцать для девушки предел; если в это лето ее не сосватать, она так и проживет всю жизнь отшельницей со стареющей матерью. Мальчику легче. Еще год-два, и он сможет поискать свою судьбу с любой ватагой вогоражей, которым нет дела до того, кто ты и откуда, лишь бы был силен и смел.