Тарси

Симпатии окружающих уже были не на его стороне, но отказываться от боя все же не следовало. Одно дело – отсрочка, и совсем другое – отказ.

– Езжайте вслед за нами. Как только представится возможность, вы сможете продемонстрировать свое умение владеть мечом.

– У меня были другие планы, – пробурчал Обелон.

– Тогда можете оставаться здесь.

Виконт насупился и решил уточнить:

– А долго ли придется ехать?

– Не беспокойтесь, я вам надеру уши уже сегодня.

Обелон вскипел и схватился было за меч, но несколько десятков наемников одновременно с ним положили руки на оружие, явно демонстрируя свою готовность не допустить схватки, пока командир отряда не объявит о начале поединка.

Мы ехали около часа, когда впереди показалась молодая осиновая роща, а вместе с ней забрезжила и мысль, вытягивая за собой план будущего боя.

– Барон, командуйте привал около тех осин.

Отряд остановился, люди спешились, разминая ноги.

– Где там этот Обелон? – спросил я, делая вид, что не замечаю виконта, чем ужасно его злил.

– Я здесь, прямо перед вами, граф, – отозвался рыцарь.

– Надо же? Действительно. Как это я не заметил. Хочу почтить вас честью, виконт, хотя вы этого и не заслуживаете.

Обелон, насупившись, молчал, и я продолжил:

– Предлагаю по давнему капатонскому обычаю провести поединок в священной осиновой роще.

– Как «в роще»?

– Только не говорите, что и это вам не по плечу. После того как вы отказались от поединка с завязанными глазами, отказ от рощи будет выглядеть совсем неприлично.

– При чем здесь роща? Вокруг полно чистого места.

– Таков обычай, – я вздохнул и пожал плечами, дескать, сам не хочу в рощу, но ничего не поделаешь. – К тому же это не простая роща, а священная.

– Почему священная?

– Мы будем биться или обсуждать особенности рощ?

– Будем биться, – поспешил согласиться Обелон.

– Зря вы не хотите послушать про рощу.

– Нет-нет, в следующий раз, – поспешил заверить рыцарь. – Надеюсь, больше нет препятствий?

– Совершенно. Капатонский поединок очень прост: разрешены любые приемы, проигрывает тот, кто признает себя побежденным. Думаю, стоит кратко рассказать об истории капатонских поединков?

– Не стоит! – рявкнул Обелон, посмотрел на суровые лица нахмурившихся наемников и добавил гораздо спокойнее: – Не хочу отнимать ваше время, граф.

– Тогда прошу, – я сделал приглашающий жест рукой. – Ваша позиция здесь, виконт, моя – за рощей. Сходиться начинаем по знаку барона Тромига.

Виконт кипел, как перегретый чайник, стоило Тромигу подать сигнал, как он ринулся вперед сквозь редкие заросли осинника. Я неторопливо двинулся навстречу, пусть противник изматывает себя бегом. В его звенящих доспехах много не побегаешь. Вот только Обелон, похоже, об этом совершенно не знал – пер, как танк. Так же быстро и решительно. Ну да мне и посторониться несложно.

Выпад виконта пришелся в пустоту. Он хотел было продолжить его, переведя в горизонтальный удар… Удар получился на славу: дерево загудело, почти перерубленное двуручным мечом.

Я атаковал сбоку, рыцарю пришлось отпрянуть в сторону, его меч в тесном осиннике был скорее помехой, чем защитой. Получив чувствительный укол, Обелон все же разорвал дистанцию и принял оборонительную стойку.

– Не желаете признать поражение, виконт?

– Нет, – выкрикнул упрямец и ринулся в атаку.

Когда его меч впился в очередное дерево, я от души стукнул противника плашмя по шлему. Шлем загудел, упрямец затряс головой, но и не подумал сдаваться. Разъярившись, он начал крушить невысокие деревья направо и налево, выкашивая настоящую просеку. Вы когда-нибудь видели дровосека с мечом? Причем дровосека, который решил выполнить за десять минут дневную норму.

От этой молотилки во все стороны летела щепа. Я едва успевал уклоняться.

– Сражайся, трус! – выкрикнул виконт.

А я, по его мнению, что делаю? Или сражаться в его понятии – это подставиться под эти могучие удары? В таком случае мы расходимся в понятии «сражение». Ладно, хочет сражения, будет ему сражение: я подхватил трехметровый кусок бревна, которое он же перерубил, и метнул в Обелона.

Рыцарь попытался отбить его мечом (глупее не придумаешь), в результате он оказался на земле, придавленный не одним бревном, а двумя его половинами.

– Сражайся мечом! – крикнул виконт, сидя на земле.

– Как скажешь, – я пожал плечами.

Косым ударом я перерубил ближайшую осину (умеют тарси делать мечи, отличная сталь, Обелону о такой приходится только мечтать), дерево упало, чуть было не придавив рыцаря. Я не стал останавливаться на достигнутом и срубил еще несколько деревьев. Хорошо, что они были не слишком толстые, рыцарь отделался лишь синяками, а вот подняться самостоятельно он не мог.

– Признаешь себя побежденным?

– Нет.

Рыцарь пытался ползти, выбираясь из-под завала. Ну что за упрямец.

– А так? – Еще одно дерево упало сверху, преграждая виконту выход.

– И так не признаю!

– Ну и отдыхай, пока не поумнеешь, – я развернулся и пошел к обозу.

Оруженосец Обелона бросился к своему господину, но я, кивнув в его сторону, бросил коротко:

– Взять.

Умело брошенная булава сбила оруженосца с ног, тотчас же его подхватили под руки наемники нашего отряда.