Тарси

– По словам глогов, они на этой планете работают уже много миллионов лет. Всё местные животные-телепаты – их рук дело… – объяснил Патрик. – Нет, они не занимались каждым видом отдельно. Просто много лет назад они воздействовали на предка вида, который теперь стал господствующим. Ну, как на Земле у всех млекопитающих был один предок, какая-то крыса… Если бы её тогда научили читать мысли, мы сейчас запросто 'телепали' друг другу…

– 'Телепать' – это забавно… – засмеялся я. – А какая конечная цель у глогов? Ведь они говорили, что ждали нас очень долго…

– Их цель – дать дар чтения мысли разумному существу. Люди местным глогам встретились впервые. Давным-давно основатели их лаборатории надеялись переместить её в космос, если первые опыты окажутся удачными. Они удались, но про лабораторию отчего-то забыли. Так глоги и остались здесь, они ждали, продолжали опыты… И дождались нас, – закончил Пат.

– А та гигантская обезьяна? Она была, вроде, разумна, с дубиной…

– Ага, я тоже спросил, – кивнул мой друг. – По их словам, обезьяна – тупик местной эволюции, как и на Земле. Этот зверь слишком велик и могуч, у него нет врагов, значит, и умнеть ни к чему.

– Понятно, – задумчиво протянул я и задумался.

То, что сообщил мне Патрик, было удивительно и непостижимо. Телепатия… Дар великий, дар бесценный, как и обещали глоги. Может, я сглупил, когда сбежал, хотя, стоит ли об этом сожалеть? Некоторые вещи лучше не знать. Многая мудрости – многая печали и это не мной подмечено…

– Вот я и хочу спросить, – вдруг очнулся Пат, – нужен ли ещё тебе такой попутчик?

– Какой 'такой'?

– Ну, ненормальный? С искусственным сдвигом в башке? – усмехнулся он.

– Пат, мы друзья, – ответил я. – Нужен.

* * *

Равнину, что начиналась за лесистыми горами глогов, мы пересекли на следующее утро. Специально встав пораньше, мы начали путь ещё в полумраке, а к рассвету уже подошли к чащобе, что находилась вдали. В пути мы постоянно оглядывались, нас тревожило, что на этом голом пространстве мы будем, как прыщ на коленке, а если предположить, что у вертолётчиков есть тепловизор, то обнаружение наше заняло бы несколько секунд. Тем не менее, всё обошлось. Мы прошли через открытое пространство, и в тот миг, когда солнце позолотило верхушки деревьев, уже углубились в лес.

Весь день мы топали по лесу, нога меня не беспокоила, я втянулся в ритм путешествия и больше не представлял обузы для Патрика. Сейчас я понимаю, что зря этим гордился, ведь кроме тягот путешествия, Патрик тащил свои пожитки, которые не достались пузырнику и наотрез отказывался их бросить.
К вечеру мы снова вышли на равнину, но поскольку от места падения Зяблика было очень далеко даже для вертолётных рейсов, решили не перестраховываться и двинулись дальше.
Мы шли по лугу, поросшему неизвестным жёлтым злаком, похожим на пшеницу, а может, ячмень. Я плохо разбираюсь в ботанике и не придавал этому значения, пока Пат вдруг резко не остановился. Я чуть не уткнулся ему в спину, так внезапно он встал.

– Это поле… – вдруг пробормотал он. – Ты понимаешь, Серж, это поле!

– Поле? – усомнился я. – Откуда?

– Да точно – поле! Вернёмся к его началу, надо найти тропку.

– Зачем нам это? – не понял я. – Идём дальше, как шли.

– Нельзя топтать чужое поле, – терпеливо объяснил О'Доннел. – Хозяевам это может не понравиться, а конфликты нам ни к чему. Возвращаемся!

Я послушно развернулся. Мы шли гуськом, поэтому испортили совсем немного растений, и наверно, Патрик был прав. Если тут есть хозяева, негоже начинать разговор с выяснения причин потравы. Вернувшись к окраине луга, мы двинулись вдоль неё и к моему величайшему удивлению вскоре наткнулись на стёжку, ведущую через поле. На звериную тропу это было не похоже… Значит, Пат не ошибся, здесь были разумные существа. Снова глоги?