Тарси

Трибуны были заполнены почти до предела. Я ожидал, что от нас потребуется нечто вроде покупки билета, но, на удивление, ничего подобного не произошло. Вход на трибуны был свободным. Естественно, только для знати. Для людей попроще отведено место за парапетом, где и собралась немалая толпа.

– Сюда, граф, – предложил Тромиг.

Мы подошли к лестнице, но вынуждены были посторониться, уступив место даме в шикарном платье с пышным плюмажем. В сопровождении пажа и служанки она шествовала, высоко подняв голову.

Барон поклонился, я тоже изобразил что-то вроде легкого поклона. На удивление, дама не стала подниматься по лестнице, а остановилась напротив нас.

– Рада вас видеть, барон Тромиг, – сказала она, мягко улыбнувшись.

– Я счастлив, сударыня, – в голосе барона мне послышалось явное удивление.

– Вы собираетесь записаться в рыцарский полк?

– Возможно. Пока не решил. У нас с графом есть некоторые дела.

– Как же, как же, наслышана. Это и есть тот самый легендарный граф Ролио? Барон, почему вы меня ему не представите?

«Когда это я успел стать легендарным? Единственное, чем я мог удивить жителей Тоитена – это найденными «сокровищами ретигов». Неужели слухи об этом уже успели пойти?»

– Граф, разрешите вам представить виконтессу Луасье. Виконтесса, позвольте рекомендовать вам: мой друг – граф Ролио Капатонский, – представил нас Тромиг.

– Позвольте поцеловать вашу руку, сударыня? – сказал я.

– Руку? – удивилась дама. – Как вы быстры, граф. Так вы захотите поцеловать что-нибудь еще.

«Это надо же так проколоться, совсем забыл, что здесь не принято при встрече с дамой целовать ей руку. Интересно, что она обо мне подумала?»

– Что вы, виконтесса, всего лишь руку, – заверил я. – Она прекрасна, так же, как ее обладательница.

– Странно, если бы она была прекрасна отдельно от меня, – улыбнулась дама.

«И сдалась мне ее рука. Виконтесса хороша собой, но мне совсем не до амурных дел», – мысленно обругал я себя.

– Хорошо, целуйте, – Луасье протянула мне руку, которая, на удивление, оказалась чистой.

Памятуя нравы нашей средневековой Европы, можно было рассчитывать и не на такое. Европейцы тщатся своей цивилизованностью, а всего лишь несколько веков назад их города увязали в грязи, и их жители – тоже, в то время как славяне всегда славились чистоплотностью. Так что с Луасье мне, можно сказать, повезло.

Я приложился к ней губами (к руке, разумеется).

– Это все? Жаль.

«Однако! Эта Луасье – та еще штучка!»

– Это лишь дань вашей красоте.

– Учитесь, барон. Вот как поступают истинные кавалеры, – улыбнулась дама, на секунду обернувшись к Тромигу.

– Я тоже был бы рад поцеловать вашу руку, виконтесса, – отозвался мой спутник.

– Нет уж, надо было предлагать это раньше, пусть на ней останется поцелуй графа. Могу ли я рассчитывать видеть вас у себя в гостях, граф?

«Вот и приглашение. Я, помнится, сетовал на то, что без приглашения в гости не ходят».

– Непременно, сударыня, если только дела позволят.

– Ох уж эти мужчины, они любят отговариваться делами.

– Что поделать, дела действительно существуют.

– Тем не менее я жду вас.

Я поклонился – очень удобно, когда нечего сказать. И вежливость проявил, и не сказал ни да, ни нет. Принял приглашение к сведению.

Виконтесса поднялась по лестнице, и мы пошли следом.

– Надо поспешить, уже объявляют о начале поединка, – заметил Тромиг.

Два рыцаря громадного роста стояли на площадке и о чем-то переговаривались. Один из них опирался на большую, под стать его двухметровому росту, секиру. Он проводил меня внимательным взглядом, и я невольно передернул плечами – ощущение было такое, будто на тебя смотрят сквозь прицел. В то же время я был абсолютно уверен, что нигде не успел перейти дорогу этому верзиле. Его бы я точно запомнил. Даже по сравнению с Тугази он был велик.

Трибуны были поделены на что-то вроде лож, отделенных одна от другой невысокими парапетами. Мы прошли вдоль занятых мест и нашли свободное.

– Здесь всегда так? Каждый садится, где ему вздумается?

– Во время турнира за всем следит распорядитель, места расписываются заранее. Поединки же не считаются официальным мероприятием, зрители занимают места по собственному разумению.

– На поединок вызывается рыцарь Лодри! – выкрикивал герольд. – На поединок вызывается рыцарь Харт! Доблестные рыцари ведут спор по поводу прекрасной дамы!

Причина спора вызвала бурную реакцию, как на трибунах, так и внизу за парапетами, где собралось немало простого люда. Мы устроились на скамье и приготовились смотреть поединок.

– Это мое место! – прорычал бас у нас за спиной.

Я обернулся и встретился взглядом с гигантом, который стоял на площадке, когда мы проходили мимо. Тромиг говорил, что места во время поединков не закрепляют персонально. Барон не замедлил это подтвердить:

– Сейчас не турнир, и места принадлежат тому, кто их занял.

– А я утверждаю, что я занял именно это место! – прорычал гигант.

Соседи удивленно оглядывались, но вмешиваться не спешили. Второй гигант стоял неподалеку, но в разговоре не участвовал.

– Сударь, вы ведете себя недостойно! – вскипел мой спутник.