Тартарары для венценосной особы

 — Когда я зашла в комнату, мне показалось, что ты вот-вот потеряешь сознание. Потом ты просветлел, словно увидел кого-то, и прозвучало это слово.

 Андрей закрыл лицо руками, потер глаза:

 — Ничего не соображаю. Ланка, давай завтра поговорим. У меня после приступов мигрени мозги работать отказываются.

 — Конечно, как скажешь, — торопливо согласилась она. Андрей выглядел так плохо, что хотелось вызвать «Скорую». — Только ответь на последний вопрос. В каком языке есть слово «оранда»?

 — Я не помню… — он растерянно пожал плечами.

 Лана ушла совсем поздно. Андрей, свернувшись калачиком, так и пролежал несколько часов, из-под пледа наблюдая, как девчонки делают упражнения по английскому. Голову немного отпустило. Теперь она была безмятежно пустой. Лишь загадочное слово «оранда» периодически вспыхивало в сознании, рассыпалось огненными искрами.

 …Эдисаф оранда жагли!..

 Все будет хорошо!

 Проводив подругу, Анечка села рядом с кроватью.

 — Тебе лучше?

 — Да.

 — Ты все еще сердишься на меня за Медведева?

 — Да толку на тебя сердиться? — слабо улыбнулся он. — Понимаешь, в чем дело. Седой вчера разговаривал с ребятами. У Баркова на меня зуб. Если мы будем драться один на один, я выиграю. Если их будет много, я могу проиграть. Нет, я совершенно не переживаю, что они меня изобьют, но с моим сотрясением мозга последствия драки могут стать фатальными.

 — Я, правда, напрочь забыла про него.

 — Ты должна была поговорить с Медведевым и все объяснить. Или предупредить меня, что могут возникнуть такие проблемы. Тогда бы я по-другому все сделал. А теперь видишь, какая каша заварилась?

 — Вижу… — скорбно вздохнула Анечка.

 — Что за лицо? — ободряюще потрепал ее по волосам Андрей. — Еще никто не умер!

 — Да ну тебя, скажешь тоже! Ой, я же совсем забыла! — подскочила девочка. — Днем звонил следователь. Он узнал, что Белявские приехали в Москву по распределению из Можайского детского дома. То есть всю информацию об их родне мы можем узнать в Можайске.

 — Вот и отлично! Значит, завтра выезжаем в Можайск. А где это?

 — Два с половиной часа на электричке с Белорусского вокзала. Я уже посмотрела расписание. Уверена, завтра все проясниться!

 — Будем надеяться, — суеверно скрестив пальцы, улыбнулся парень. — Аня, можно задать тебе один вопрос? Только, подозреваю, он не слишком приличный.

 Анечка зарделась, а потом, хихикнув, потупила глазки и скромненько произнесла:

 — Я даже не знаю…

 Андрей мялся, подбирая слова.

 — Ну же! — подпрыгнула она в нетерпении.

 — Ээээ… — промычал Андрей, покраснев так, словно его только что окатили кипятком.

 — Ну!

 — Что такое «рамсы попутал»?

 Анечка пару секунд смотрела на него удивленно-огромными глазами, а потом захохотала. Андрей стал похож на свеклу.

 — Ты где такой гадости нахватался? — смеялась девочка.

 — Прости, я не должен был… — пролепетал он.

 — Глупый! Какой же ты глупый!

 — Я не хотел тебя оскорбить…

 — Ты, правда, не знаешь этого выражения? Вот умора! — она начала захлебываться от смеха. Из глаз текли слезы.

 Немного просмеявшись, Анечка соизволила пояснить:

 — Выражение «рамсы попутал» на человеческом языке означает «совсем нюх потерял».

 Андрей забавно шмыгнул носом, проверяя его на заложенность. Потом непонимающе глянул на подружку и пожал плечами.

 — Не понял? — Он закачал головой. — Если перевести это на русский язык, то выйдет совсем скучно: ты не просекаешь ситуацию, то есть не понимаешь ее и не соблюдаешь субординацию. Втянул?

 — Что втянул? — испуганно переспросил в конец запутанный парень.

 Девочка засмеялась еще громче. Потом махнула на него рукой и, держась за живот, вышла из комнаты. В дверях она задержалась, перевела дух и отозвалась:

 — Я спросила: ты понял?

 — Аааа, — озадаченно протянул он и криво улыбнулся в ответ.

 ***

 Можайск встретил их радостным солнцем, колючим ветерком, крепким двадцатиградусным морозом и городской суетой. Анечка спустилась с платформы и поежилась от холода. Она оделась легко и изящно, потому что хотела произвести должное впечатление на Андрюшкину родню: тонкие шерстяные брюки и легкий джемпер, совершенно не предназначенные для настоящей русской зимы итальянские сапожки на шпильках, короткий полушубок из норки, в котором тепло только в машине. Шапку оставила дома, чтобы не портить прическу. Андрей же не модничал и оделся как всегда практично и тепло. Они взяли такси и поехали на улицу Советскую, где находился детский дом, в котором несколько лет жили Белявские-старшие.

 Директора на месте не оказалось. Поэтому ребята постучались к завучу. Пожилая, сухонькая женщина быстро окинула гостей оценивающим взглядом непонятного цвета глаз, скрытых за толстыми линзами очков, и пригласила в кабинет.

 — Чем обязана? — строго поинтересовалась она, внимательно рассматривая Андрея.

 — Мы ищем любую информацию об Алевтине и Матвее Белявских. Нам сказали, что они жили и учились здесь. — Андрей решил, что в данном случае лучше сразу говорить правдиво, только так они получат нужные сведенья.

 — С кем имею дело?