Тарзан - приёмыш обезьяны

Много раз пытались безумно испуганные аборигены войти в поселок мимо страшного, скалившего зубы мертвого их товарища, пока все же осмелились. Когда они увидели, что пища и стрелы исчезли, то поняли, что Мирандо погиб потому, что видел страшного духа джунглей. Это объяснение показалось им самым разумным. Все, кто встречал этого ужасного бога лесов, умирали.

Они решили также, что пока они будут снабжать божество стрелами и пищей, оно не причинит им вреда, нужно только не встречаться с ним. И потому Мбонга постановил, чтобы рядом с пищей клали и приношение стрелами этому Мунанго Ксевати. С тех пор так и повелось.

Если вам когда-либо случится побывать в этом поселке, затерянном в африканских джунглях, то и вы, несомненно, увидите перед крошечной тростниковой хижиной, построенной у ограды поселка, небольшой горшок с пищей, а рядом колчан с хорошо смазанными отравой стрелами.

Тем временем Тарзан неторопливо шел домой. Подходя к отлогому берегу, где стояла его хижина, он увидел необычайное зрелище.

В зеркальной воде бухты стояло большое судно, а на берег была вытащена небольшая шлюпка. Но самым удивительным было то, что между берегом и его хижиной сновало несколько похожих на него белых людей. Тарзан подкрался к ним по деревьям почти вплотную.

Их было десять человек. Смуглые, загорелые от солнца их лица были грубы и неприятны. Они столпились вокруг лодки, громко и сердито споря и сильно жестикулируя. Один из них, низкорослый чернобородый человек со скверным, подлым лицом, напоминал Тарзану крысу-Памба. Он положил руку на плечо гиганту, стоявшему рядом, которому все остальные горячо возражали, и отвлек его внимание, тыча пальцем в глубину джунглей. Гигант повернулся, чтобы взглянуть в указанном направлении, и в этот же миг чернобородый с подлым лицом выхватил из-за пояса револьвер и выстрелил ему в спину.

Великан всплеснул руками над головой, колени его подогнулись, и без единого звука он замертво свалился на землю.

Выстрел, первый, когда-либо слышанный Тарзаном, вызвал в нем удивление, но и этот непривычный звук не мог заставить его вздрогнуть.

Поведение белых чужеземцев — вот что более всего смутило его. Он сдвинул брови и нахмурился, глубоко задумавшись. «Хорошо сделал я, — подумал Тарзан, — что сдержал свой первый порыв броситься навстречу и приветствовать этих белых людей, как братьев!»

Очевидно, они ничем не отличались от черных людей и были не более цивилизованы, чем обезьяны, и не менее жестоки, чем Сабор.

Одно мгновение все стояли и молча смотрели на маленького человека с отталкивающим лицом и мертвого великана. Затем один из них засмеялся и хлопнул чернобородого по спине. Опять пошли длинные разговоры и жестикуляции, но ссоры прекратились.

Что-то решив, они столкнули лодку, прыгнули в нее и стали грести к большому кораблю, на палубе которого Тарзан разглядел множество других фигур.

Когда люди с лодки поднялись на борт, Тарзан спрыгнул на землю и пополз к хижине.

Проскользнув в дверь, он увидел полный погром. Книги и карандаши валялись на полу, оружие и другие вещи тоже были повсюду раскиданы. От захлестнувшего его гнева свежий шрам на лбу Тарзана внезапно выступил ярко-малиновой полосой на смуглой коже.

Быстро подбежал Тарзан к шкафу и стал там шарить в углублении на нижней полке. «А!..» — облегченно вздохнул он, когда вынул оттуда металлический ларчик, и, открыв его, нашел нетронутыми свои величайшие сокровища — фотографию улыбающегося молодого человека с энергичным лицом и загадочную черную книжечку.

Вдруг его четкое ухо уловило слабый, но незнакомый звук.

Подбежав к окну, Тарзан увидел, что с большого корабля спущена на воду рядом с первой еще одна шлюпка. Много людей, перелезая через борт большого судна, садились в лодки. Несколько минут Тарзан наблюдал, как в шлюпки спускали разные ящики и тюки. Когда они отчалили от корабля и направились к берегу, обезьяна-человек схватил кусок бумаги и написал на нем карандашом несколько строк прекрасно выведенными печатными буквами. Эту записку он прикрепил к двери острым сучком, затем, взяв драгоценный жестяной ларчик, стрелы и столько копий и луков, сколько смог унести, поспешил к двери и исчез в лесу.