Тарзан - приёмыш обезьяны

Их схватка продолжалась всего несколько секунд, а они уже катались по земле, колотя, терзая и разрывая друг друга — два больших свирепых зверя, бьющихся насмерть. Теркоз имел дюжину ножевых ран на голове и груди, а Тарзан обливался кровью. Его скальп был в одном месте сорван с головы и висел над глазом, заслоняя ему обзор. Но молодому человеку удавалось пока удержать ужасные клыки противника вдали от своего горла. Во время борьбы у Тарзана созрел хитрый план: он обойдет Теркоза и, вцепившись ему в спину зубами и ногтями, будет до тех пор наносить ему раны ножом, пока враг не умрет.

Маневр был удачно осуществлен, потому что глупое животное не поняло его намерения и не пыталось предупредить его. Но когда Теркоз понял, что противник схватил его так, что ни зубами, ни кулаками его не достать, он стремительно опрокинулся на спину. Тарзану оставалось только отчаянно цепляться за скачущее, вертящееся, изгибающееся тело. Нож был выбит у него из рук тяжелым толчком о землю, и Тарзан остался беззащитным. Совершенно случайно рука его оказалась пропущенной под руку Теркоза, а предплечье и кисть легли вокруг шеи. Это был полу-нельсон, современный прием борьбы, на который случайно натолкнулся несведущий обезьяна-человек. Но разум мгновенно подсказал, насколько ценно сделанное им открытие. От этого приема зависели жизнь или смерть.

Он постарался добиться подобного же положения для левой руки, и через несколько минут бычья шея Теркоза затрещала под двойным нельсоном, Теркоз замер. Круглая голова обезьяны была вынуждена медленно пригибаться к груди все ниже и ниже. Тарзан понимал, чем все это кончится. Еще минута — и сломается шея. И вот тогда на счастье Теркоза в Тарзане заговорила та самая способность, которая помогла ему одолеть обезьяну — способность рассуждения.

«Если я его убью, — подумал Тарзан, — какая мне будет от этого польза? Лишу племя могучего бойца, вот и все. Если Теркоз будет мертв, он ничего не будет знать о моем превосходстве, а живой — он всегда будет примером для других обезьян».

— Ка-го-да? — зашипел Тарзан в ухо Теркозу, что означало: «сдаешься?» Не получив ответа, Тарзан усилил давление, вызвав ужасающий крик боли у зверя.

— Ка-го-да? — повторил Тарзан.

— Ка-го-да! — закричал Теркоз.

— Слушай, — сказал Тарзан, слегка ослабив хватку. — Я, Тарзан, верховный вождь обезьян, могучий охотник, могучий боец. Ты сказал мне: «Ка-го-да». Это слышали все. Не ссорься больше ни со своим вождем, ни со своими соплеменниками, или в следующий раз я убью тебя. Понял?

— Ху, — подтвердил Теркоз.

— Ну, теперь довольно с тебя?

— Ху, — сказала обезьяна.

Тарзан выпустил его, и через несколько минут все снова занялись своими делами, будто не случилось ничего, нарушившего спокойствие в их первобытном лесном пристанище. Но в сознании обезьян глубоко укоренилось убеждение, что Тарзан — могучий боец и странное создание. Странное потому, что в его руках была жизнь врага, и вместо того, чтобы его убить, он сохранил ему жизнь.

На закате, когда все племя собралось вместе, Тарзан сказал старым самцам.

— Вы опять убедились сегодня, что Тарзан, вождь обезьян — самый великий среди вас, — сказал он.

— Ху, — ответили они в один голос. — Тарзан великий.

— Тарзан, — продолжал он, — не обезьяна. Он не похож на вас. Его пути — не ваши пути, и потому Тарзан уходит в логовище своего рода близ вод большого озера. Вы должны избрать себе нового вождя. Тарзан больше не вернется.

Его собственный род

Утром Тарзан, сильно страдавший от нанесенных Теркозом ран, направился на запад к морскому берегу. Он двигался очень медленно, провел ночь в джунглях и добрался до своей хижины лишь через сутки.

Несколько дней он набирался сил, выходя наружу только для того, чтобы утолить голод плодами и орехами.

Вскоре Тарзан совершенно выздоровел. Только на лице остался ужасный полузаживший шрам. Начинаясь под левым глазом, он шел поперек всей головы и кончался над правым ухом. Это был след, оставленный Теркозом, сорвавшим с него скальп.

Времени было много, и Тарзан попытался смастерить плащ из шкуры Сабор, пролежавшей все время в хижине. Но кожа затвердела как дерево. А так как он ничего не знал о дублении, ему пришлось отказаться от давней мечты.

Тогда он решил отобрать одежду у кого-нибудь из чернокожих в поселке Мбонги, потому что решил всеми возможными способами отличаться от существ низшего порядка. По его мнению, не было более верного признака принадлежности к человеческой породе, чем украшения и одежда. С этой целью он собрал различные побрякушки, снятые им когда-то с убитых черных воинов. Кроме них, он повесил золотую цепочку с осыпанным бриллиантами медальоном его матери, леди Элис, а за спиной, на ремне, приладил колчан со стрелами, снятый им с какого-то из побежденных им чернокожих. Талию Тарзан украсил поясом из небольших полосок необделанной кожи. Он сам смастерил его, так же, как и самодельные ножны, в которые вкладывал отцовский нож. Длинный лук, принадлежавший Кулонге, висел за его левым плечом.