Тарзан (Сборник рассказов)

Он снял с себя рубашку, разорвал ее на полоски, которые связал вместе, и, когда таким образом получилась длинная веревка, сделал на одном конце затягивающуюся петлю. Затем спустился на ветку пониже и бросил вниз конец веревки с петлей, норовя зацепить ею ствол ружья, который возвышался над землей на пару дюймов.

— Умно? — самодовольно спросил Алджи.

— Очень, — отозвался Боултон. — Тигр восхищен вашей изобретательностью. Видите, глаз с вас не сводит.

— Если петля затянется позади мушки, я смогу поднять эту чертову штуковину, и тогда полосатый приятель узнает, что почем.

— Из вас получился бы гениальный изобретатель, Алджи, — сказал Крауч.

— Моя матушка хотела, чтобы я стал священником, — отозвался Алджи, — а отец хотел, чтобы я стал дипломатом, — но ни то, ни другое поприще меня не привлекало — скучно, и я решил вместо этого заняться теннисом.

— И стали никудышным теннисистом, — рассмеялся Крауч.

— Точно, дружище, — не обиделся Алджи. — Глядите! Получилось.

В результате многократных попыток петля наконец была брошена на ствол. Алджи осторожно потянул. Петля задернулась за мушкой, и Алджи принялся подтягивать ружье к себе.

Еще один фут, и ружье было бы у него в руках, но тут зарычавший тигр сорвался с места и прыгнул высоко вверх. При виде атакующего зверя Алджи выронил все, что у него было в руках, и молнией взвился вверх на безопасную высоту. Выпущенные когти вспороли пустоту в дюйме от ступни человека.

— Уффф! — выдохнул Алджи, забравшись на ветку повыше.

— Теперь вы и рубашки лишились, — съязвил Крауч. Тигр постоял под деревом, глядя вверх и недовольно ворча, затем пошел обратно и снова лег на землю.

— Сдается мне, наш приятель собирается продержать нас здесь всю ночь, — сказал Алджи.

XVI

Краузе и не думал выполнять приказ Тарзана и отойти от лагеря на расстояние двух переходов. Изгнанники разбили свой лагерь на берегу в каких-нибудь четырех милях от лагеря соседей, в устье другой реки, впадающей в океан. Настроение у людей Краузе было препаршивым. Они угрюмо сидели на берегу, питаясь фруктами, которые собирали для них в джунглях ласкары. Несколько дней прошло в ожесточенных спорах и выяснении отношений. И Краузе, и Шмидт хотели стать главарями. Победу одержал Шмидт, поскольку Краузе струхнул, побоявшись связываться с психопатом. Абдула Абу Неджм сидел сам по себе, ненавидя всех. Убанович много говорил громким голосом, призывая всех стать товарищами и внушая, что никто не должен командовать другими. Единственной нитью, которая все еще связывала этих людей, являлась общая ненависть к Тарзану, поскольку тот прогнал их, не дав с собой оружия и патронов.

— Можно пойти туда ночью и выкрасть то, что нужно, — предложил Убанович.

— Я уже и сам об этом думал, — отозвался Шмидт. — Отправляйся-ка ты, Убанович, на разведку. Прямо сейчас. Заляжешь в джунглях в окрестностях лагеря, выберешь место, откуда лагерь хорошо просматривается, и будешь вести наблюдение. Так мы узнаем, где у них хранится оружие.

— Сам иди, — огрызнулся Убанович. — Нечего мной командовать.

— Я здесь командир! — закричал Шмидт, вскакивая на ноги.

Убанович тоже встал — громадный грозный увалень, крупнее самого Шмидта.

— Ну что? — злобно спросил он.

— Нам не стоит ссориться между собой, — примирительно произнес Краузе. — Почему бы тебе не послать ласкара?

— Будь у меня оружие, этот грязный большевик подчинился бы, — буркнул Шмидт и кликнул матроса-ласкара.

— Иди-ка сюда, Чалдрап, — приказал он. Ласкар подошел шаркающей походкой, хмуро глядя исподлобья. Шмидта он ненавидел, но поскольку всю свою жизнь выполнял приказы белых, привычка подчиняться оказалась сильнее.

— Пойдешь в другой лагерь, — приказал Шмидт, — спрячешься в джунглях, узнаешь, где у них оружие, патроны.

— Пойти нет, — сказал Чалдрап. — Джунгли тигр.

— Пойдешь как миленький! — рявкнул Шмидт и ударом кулака сбил матроса с ног. — Я тебе покажу!

Матрос поднялся на ноги, кипя от ненависти. Он готов был убить этого белого, но не решился.

— А теперь пошел вон, языческий пес, — заорал на него Шмидт, — и гляди не возвращайся, пока не выяснишь все, что нужно.

Чалдрап повернулся и зашагал прочь. Через минуту его поглотили джунгли.

— Эй! Глядите! — воскликнул Алджи. — Что он теперь надумал?

Тигр поднялся с земли и навострил уши, глядя вперед на тропу. Он склонил голову набок, прислушиваясь.

— Почуял что-то, — предположил Боултон.

— Уходит, — с надеждой сказал Крауч.

Тигр крадучись пошел в кусты, росшие вдоль тропы.

— Это наш шанс, — сказал Алджи.

— Он не ушел, — сообщил Боултон. — Вот он, я его вижу.

— Пытается обдурить нас, — сказал Крауч.

Чалдрап очень боялся. Он боялся джунглей, но еще больше боялся вернуться к Шмидту без информации, которую тот хотел получить. Ласкар приостановился, решая, как ему поступить. Может, вернуться и затаиться возле лагеря Шмидта, а там, выждав время, требуемое для выполнения задания, явиться к Шмидту и выдать ему «тайну» местонахождения винтовок и патронов?