Таш любит Толстого (ЛП)

— Да, но эти деньги уходят на жизнь, а не на путешествия. Я никак не могу себе этого позволить. Как и большинство актеров, наверно.

Из меня как будто выпустили воздух. Точно, у них же туго с деньгами с тех пор, как у мистера Харлоу диагностировали рак. А мне так хочется, чтобы Джек поехала со мной! Потому что я-то уж точно найду способ поехать.

— Может быть, — медленно начинаю я, — нам начать сбор средств прямо сейчас?

— Нет, — резко обрывает меня Джек. — Просить фанатов оплатить нам дорогу на церемонию, когда мы еще даже не выиграли, - это мерзко.

Конечно, Джек права. Мы с ней уже решили, что не будем собирать деньги, пока не закончим снимать «Несчастливые семьи». Нужно дать аудитории законченный продукт, прежде чем требовать денег на что-то новое. Это дело принципа.

— Джек… — начинаю я.

Она качает головой:

— Ты должна поехать. Надо, чтобы одна из нас была там. Оторвись там за меня, и я буду довольна.

Джек поручает мне непростую задачу, но я только торжественно киваю. Я доберусь туда, во что бы то ни стало. Это моя мечта. За два года летних подработок я отложила чуть больше двух тысяч долларов. Конечно, они должны пойти на колледж, но сейчас высшее образование заботит меня куда меньше, чем «Золотая туба».

***

Утром Джек провожает меня домой. С тех пор, как мы узнали новость, она что-то все время молчит. Когда мы останавливаемся у нашего дома, я спрашиваю:

— Все в порядке?

Джек кивает. Замирает. Потом мотает головой и мрачно произносит:

— Папа в последнее время плохо себя чувствует.

Я ожидала совсем не этого.

— Что случилось?

— Он начал жаловаться на самочувствие пару дней назад, то есть, наверно, все длится уже несколько недель. Говорит, у него начались страшные приступы мигрени.

— Ты думаешь, это?..

Не хочу лишний раз произносить вслух слово на букву «р». Мне все время кажется, что, говоря его, я отдаю ему частичку своей силы. Что я виновата в том, что оно пришло в дом моих друзей.

— Не знаю, — отвечает Джек. — Он говорит, что это наследственное и в юности у него тоже постоянно болела голова. Может быть, дело только в этом. Но он отказывается сходить к врачу и узнать наверняка. Мама страшно злится, но он повторяет, что просто дождется следующего планового осмотра, а до него еще несколько недель.

— Он с ума сошел!

— Мы говорим ему то же самое. Но это же папа. Его не переубедишь.

— Джек, это просто ужас какой-то! Почему ты раньше не сказала?

— Не знаю… я просто не хочу, чтобы это оказалось правдой. Да и Пол будет злиться, если узнает, что я тебе сказала. Он мне запретил.

— Зачем?

У меня в груди что-то дергается.

— Не знаю. Наверно, не хочет, чтобы ты волновалась, тем более что мы еще ничего не знаем наверняка. Головные боли могут значить что угодно: что у тебя был тяжелый день, что тебе надо попить или что у тебя опухоль в мозгу и ты скоро умрешь. Поди узнай, в чем дело.

— Но когда-нибудь он сходит на осмотр.

— Ага.

В повисшей тишине я посылаю Джек безмолвную просьбу. Она отвечает мне тяжелым взглядом и ворчит:

— Ладно уж.

Я крепко обнимаю ее, стараясь не задушить, и отпускаю прежде, чем она успевает с воплями оттолкнуть меня.

— Обещай, что будешь держать меня в курсе, — прошу я. — Что бы там ни говорил Пол.

В моей грудной клетке снова что-то обрывается.

— Тебе тоже интересно, чего я должна была натворить, чтобы заслужить такую карму? — спрашивает Джек.

— В смысле?

— Ну, сначала у папы нашли рак, и теперь вот это. Я должна была в детстве натворить чего-то страшного. Может быть, я даже этого не помню. Я могла убить семью белок и задавить в себе это воспоминание.

— Это так не работает, — мягко отвечаю я. — Плохая карма появляется только за грехи прошлых жизней.

— Или дело не в карме, а всякая хрень просто любит случаться.

— Не хрень, а дуккха! — улыбаюсь я.

Не знаю, как мы дошли до того, что шутим буддистские шутки про рак мистера Харлоу, но у меня такое чувство, что иначе мы просто расплачемся.

— Казалось бы, — продолжает Джек, — какое-нибудь верховное божество должно было уже поставить верхнюю планку на число страданий в нашей жизни.

Я вспоминаю мамины слезы в мерцании телеэкрана:

— Да уж, было бы неплохо.

— Кстати, — меняет тему подруга, — когда ты всем расскажешь, что Клавдия уходит?

— Черт. Ну, Брукс уже в курсе, а остальных это касается в меньшей степени…

Джек смотрит на меня с укором:

— Думаю, мне надо написать им письмо.

— Нет, — отвечаю я. — Я сама.

— Сомневаюсь, что ты это сделаешь. Я напишу им.

— Джек…

— Ребята заслуживают нашей честности. И в любом случае надо сказать им про премию, так что я просто убью двух зайцев.

— Как скажешь, — сдаюсь я. — Только, пожалуйста, выражайся поаккуратнее.

— В каком смысле?

У Джек оскорбленный вид.

— Ты сама знаешь, что иногда… слишком язвишь.

— Ты хотела сказать, что я - стерва.

— Джек!

— Ладно, ладно! — машет руками подруга. — Буду деликатна. Небось, как только все услышат про «Золотую тубу», им все равно будет плевать на Клавдию.

Я киваю. Это действительно невероятные новости. «Несчастливым семьям» явно улыбнулась фортуна. Вот бы нашим семьям так повезло…

***