Таш любит Толстого

Я надеялась, что этот момент никогда не настанет.

Мне надо все объяснить ему прямо сейчас.

Стоило сказать что-то до того, как Фом припарковал машину, как мы прошли через лобби, сели в лифт, и я нажала кнопку седьмого этажа. Надо было сразу все объяснить, но до сих пор все шло так гладко! Сплошные благие предзнаменования и смех — мне не хотелось так скоро это разрушать.

Когда я уже достаю из кармана ключ, голос Джек раздается снова, громче прежнего: «Это нечестно с твоей стороны! Он должен знать».

Сначала я задаюсь вопросом, с каких это пор моё подсознание разговаривает голосом моей лучшей подруги и читает мне нотации о мальчиках.

Потом облизываю губы и готовлюсь говорить.

Но что я ему скажу? Я не репетировала речь и вообще об этом не думала. Как можно начать? «Кстати, Фом…»?

— Кстати, Фом…

Все, отступать поздно. Я уже заговорила, и теперь у меня нет выбора. Так что я продолжаю, стоя посреди коридора и глядя на Фома, которому, похоже, становится все более и более неловко:

— Просто… чтобы не было вопросов, я не хочу…

Думаю, необязательно признаваться во всем прямо сейчас. Достаточно просто сказать, что я не хочу делать этого сегодня. Совершенно нормальное уточнение для семнадцатилетней девочки на первом свидании.

Но это ведь не вся правда, а только неловкая полуправда. И если то, что между нами происходит, будет продолжаться, в скором времени мне придётся рассказать и самую неприятную её часть.

Я слишком долго собиралась с мыслями. Лицо Фома как-то странно скривилось. Он отвечает:

— Мы не… если тебе неловко приглашать меня в свой номер, пойдем куда-нибудь еще.

Я киваю. Потом мотаю головой:

— Да нет, заходи. Но мне нужно кое-что тебе объяснить.

Мне не слишком-то хочется впускать его к себе, но не можем же мы обсуждать это в коридоре, где кто угодно может выглянуть из номера или пройти мимо. Так что я обгоняю его и иду к двери своего номера. Вставляю ключ-карточку в щель, толкаю дверь и включаю весь свет, какой только можно. Мой взгляд тут же падает на кровать: мы не можем сидеть на ней! Но в номере есть только кровать и стул, так что я поспешно сажусь на стул. Отлично, я уже испортила чудесный вечер, а я ведь еще даже ничего не сказала.

Я готовлюсь к речи, подбираю фразы, неловкие и неудачные, но, видимо, придётся довольствоваться ими. Фом подает голос первым:

— Тэш, — начинает он (Тэш — как «брешь»). — Если ты боишься, что я захочу чего-то такого… это совершенно необязательно. Мы хорошо провели время, и я решил, что можно немного посидеть вдвоем.

— Ясно, — отвечаю я. — Нет, это хорошо, но сначала мне надо кое-что тебе сказать. Думаю, сейчас тебе уже нужно это знать.

— Хорошо, — медленно произносит Фом. — Ты меня немножко пугаешь.

— Прости! — Меня бросает в жар. — Я дура и даже не подумала заранее, как буду тебе все объяснять. Так вот… Так вот, дело в том, что… мне не хочется секса. Совсем. Мне просто не хочется делать этого ни с парнями, ни с девушками. Я вообще ни о ком с этой стороны не думаю. Я понимаю, что ты сейчас, наверно, разочаруешься, потому что… потому что для большинства это важная часть жизни. Да, надо было сказать тебе об этом, когда мы переписывались, но я не знала, куда заведет наше общение. А теперь… В общем, теперь ты знаешь.

Этого не может происходить на самом деле. Я веду себя как героиня тупой заказной мыльной оперы, читающая по бумажке реплики из кривого сценария. Я жалкая пародия на саму себя.

У Фома такой вид, как будто я дала ему оплеуху. Я не могу его винить: он явно ожидал чего угодно, но только не этого. Я чувствую себя фальшивкой, какой-то подделкой под Таш Зеленку. Но как еще мне было сказать ему? Я до сих пор не понимаю, как.

— Что, прости? — Фом замер около кровати. — Ты хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь, да?

— Нет! Нет, я вообще не это имею в виду! Ты мне очень нравишься. Просто… ничего личного, но меня никто не привлекает с этой стороны. В смысле, физически. Я где-то на девяносто девять процентов уверена, что асексуальна.

Я произношу последнюю фразу легко и почти небрежно, пытаясь как-то сгладить невероятную неловкость ситуации.

— Тебя никто не привлекает? — повторяет Фом. — Но ты же только и делаешь, что рассказываешь всему интернету про мужчин, которые тебе нравятся! Мистер Тилни, мистер Дарси…

Я трясу головой:

— Это другое. Да, они мне нравятся. Их характеры и их внешность. Ну, с эстетической точки зрения.

— То есть… с расстояния, как произведения искусства? — Фому с трудом даются слова. Похоже, он не может мне поверить.

— Наверно, не совсем. Просто… я ничего такого себе не представляю. Мне не хочется, чтобы кто-то из них страстно сорвал с меня корсет или что-то в этом духе.

Я пытаюсь шутить, чтобы вернуть этому вечеру хоть чуточку былого уюта. Но при взгляде на лицо Фома понимаю, что уже проиграла. Он не может понять.