Таша из рода Ратингеров

— Шестнадцать? Думаю, уже достаточно, чтобы отвечать за себя самой.

В зале послышался шепоток придворных. Девушка тихо молвила:

— Я с радостью приму вашу милость и уеду в ссылку.

Король разочаровался: если честно, он ожидал большего от дочери легендарного графа Ратингера, в жилах которой текла древняя кровь. Молчаливость и скромность были несвойственны этому роду. Ратингеры были отважными, смелыми и даже строптивыми, а об их неземной красоте ходили настоящие легенды. Похоже, эта юная девушка была не лучшим представителем древнего рода. Этот факт почему-то разозлил короля. Правитель посмотрел на леди Кирию, решая наградить её за смелость:

– Встаньте на колени и поклянитесь мне в верности.

Девушка на секунду растерялась, а потом опустилась на колени:

— Я клянусь вам в верности, мой король, — безропотно сказала Кирия.

— Встаньте, — велел правитель, и девушка поднялась. — Вы смоете свой позор не кровью, а делом. Вы станете фрейлиной принцессы Нинель и на деле докажете свою верность короне.

Похоже, Кирия не ожидала такой чудесной для себя развязки:

— С великой радостью, мой король.

— Мой король, — обратилась Нинель к брату, — позвольте второй сестре также занять место моей фрейлины. Леди Таша миловидна и, насколько я поняла, покладиста. Уверена, она будет хорошей фрейлиной, а со временем мы найдем ей достойного мужа.

— Нинель, если мы будем принимать к тебе на службу всех опальных девиц королевства, то в замке скоро просто не останется места.

В зале послышались смешки и шепоток. Король решил, что сестра неправа, просто миловидной дочь Ратингера нельзя назвать. Она конечно не «неземная красавица», но достаточно интересна: черные волосы и дуги бровей, яркие глаза грозового неба, средний рост и зачатки красивой женской фигуры. Конечно, её рыженькая сводная сестра намного эффектнее, но и эта брюнетка ничего, а со временем нальется соками и станет еще краше. Но трусости король не терпел ни от бывалых солдат, ни от юных девиц:

— Я принял решение. Леди Амелия с родной дочерью отправляются в ссылку и с этой минуты становятся безземельными рабами. Леди Кирия, подойдите к своей новой госпоже, теперь вы — фрейлина её высочества, — велел король. Кирия подчинилась и встала рядом с принцессой. Повелитель взглянул на мать и дочь: — Аудиенция закончена.

Женщины поклонились и быстро покинули зал, не имея возможности даже попрощаться с леди Кирией. Теперь между родственницами лежала социальная пропасть, а вскоре растянутся и сотни миль королевства. Вряд ли им суждено увидеться в этой жизни еще хоть раз.

Часть 1 Высокородная рабыня барона Шортона

Глава 1

Что они знали о дальних землях? Только то, что те далеко. Как там живут, какие там законы, какой климат, традиции, еда? Все это было им неизвестно, но Амелия и Таша не унывали — они были живы, они были вместе, это было главное. Дорога была нескончаемой, и казалось, что любое место, куда они в итоге прибудут, сразу станет любимым домом. Только бы закончилась тряска в повозке, холодная еда и ночи под открытым небом.

Наконец путь был окончен, и новый дом распахнул для женщин свои массивные деревянные двери. Они прибыли в небольшой замок на северо-востоке, которой возвышался на горе у самого океана. Хозяином местных земель был барон Хьюго Шортон, крупный бородатый мужчина средних лет. Его густые рыжие брови хмуро сошлись, когда барон читал послание своего сюзерена, которое привез королевский посыльный. Он взглянул на молодого юношу в ливрее короля и недовольно спросил:

— Значит, я должен кормить два рта за просто так?

Юноша весь подобрался:

— Насколько я знаю, король миловал вам не два «рта», а две новых рабыни.

— Рабыни, как же, — усмехнулся сэр Хьюго. — Ты хочешь меня убедить, что эти изнеженные столичные леди способны на что-то кроме нытья и слез?

Посыльный шагнул к барону и понизил голос, ведь те самые «изнеженные столичные леди», стояли совсем недалеко и все слышали:

— За долгую поездку из столицы я не услышал от них ни одного слова жалобы или упрека. А дорога была не из легких.

Хьюго перевел взгляд на прибывших дам. Их платья и плащи были запыленными, а лица уставшими. Но спины они держали прямо, а глаза были опущены в пол, как и полагается рабам.

— Подойдите, — велел барон.

Женщины тут же пришли в движение и вскоре уже стояли перед ним. Хьюго сразу отметил изящную красоту матери и еще не распустившуюся женственность дочери. Может, «милость короля» не так и плоха, задумался Хьюго, внимательнее присматриваясь к старшей женщине. Как её, леди Амелия — а она очень даже ничего. Он, наверное, простит ей и неумение работать и умение ныть, если она будет с ним ласковой. Барон Шортон уже пять лет как овдовел, и совсем не против заменить уже порядком надоевшую любовницу-служанку на эту чернявую красавицу.