Таша из рода Ратингеров

Амелия встревожено распахнула глаза, но подавила в себе нехорошее предчувствие и обняла дочь за плечи. Женщина тихо спросила:

— Таша, милая, он тебе понравился?

— Он красивый.

Амелия прикрыла глаза, призывая мудрость предков, чтобы найти правильные слова для юной дочери:

— Ты же знаешь, красота в мужчине не главное.

— Я знаю это, мама.

— Он показался тебе благородным? Сильным? Добрым?

— Он хотел помочь мне донести корзину с ягодами. Я не позволила, — Таша обернулась к матери и честно призналась: — Он возжелал меня, я сразу это поняла.

Амелия затаила дыхание:

— Тебя это оскорбило или порадовало?

— Я не знаю.

— Но ты хотела, чтобы он тебя поцеловал?

— Я не знаю.

— Но ты так сказала…

— Я не знаю, мама! — Таша быстро высвободилась из материнских рук. — Не знаю! — вскричала она. Амелия медленно отстранилась, в упор глядя на дочь. Она столько сил и времени потратила на то, чтобы научить Ташу контролировать вот такие приступы гнева, которыми грешил род её отца. Девушка знала этот взгляд матери и тут же почувствовала себя виноватой: — Прости меня, мама.

— Мне не за что тебя прощать, милая, — грустно улыбнулась Амелия и снова обняла дочь. — Ты молодец, ты так хорошо научилась себя контролировать. Это я сейчас виновата, вынудила тебя кричать. Ты не обязана мне ничего объяснять, я просто хочу, чтобы ты сама во всем разобралась. Разберись в себе, Таша, в своих чувствах и желаниях. Ты же знаешь, как это важно.

Таша крепче обняла мать и тихо призналась:

— Я бы, наверное, позволила ему себя поцеловать. Хорошо, что он не захотел этого сделать.

Амелия прикрыла глаза — дочка выросла, она больше не девочка, а молодая женщина с бурными чувствами и желаниями. Как Амелия сможет защитить дочь от плохого в этом мире, если не в силах защитить Ташу от самой Таши?

Глава 3

Никэль неспешно пил эль, вполуха слушая рассказ отца о домашних делах. Мужчина был рад наконец-то оказаться дома после трехлетнего отсутствия. Путешествие, которое в начале было столь увлекательным, к концу изрядно утомило. И теперь, сидя у теплого камина в удобном потертом кресле, Никэль ощущал умиротворение. Правда, оно тут же испарилось, стоило ему увидеть изящный силуэт новой помощницы Вайлы, которая прислуживала им за обедом. Сейчас прислуга убирала со стола под руководством все той же Амелии, кажется, так её звали. Никэль перевел взгляд на отца. Хьюго, попивая эль из высокого кубка, как и сын, наблюдал за уборкой столового зала. А точнее, за красивой женщиной, которая этой уборкой руководила. Никэль усмехнулся: эта женщина гораздо больше годилась отцу в любовницы, чем её малолетняя дочь. Интересно, Амелия уже занимает это тепленькое местечко?

— Значит, у нас появились новые рабы? — беззаботно спросил Никэль. — Вайла сказала, их сослал сюда сам король.

Хьюго нахмурился, глядя на сына:

— Почему это сослал? Говоришь так, как будто у нас здесь край земли. У нас здесь, конечно, не столица, но и не захолустье.

Никэль усмехнулся:

— Я лишь пересказал слова Вайлы. Она, кстати, очень хорошего мнения о леди Амелии и её дочери. Таша, кажется. Я что-то не видел её за обедом.

Хьюго прищурился, внимательно изучая сына:

— А с чего это рабыне быть на хозяйском обеде?

Никэль отпил эля и беззаботно ответил:

— Прислуживать, разумеется.

— Разумеется, — подозрительно повторил Хьюго. — Леди Амелия вдова предателя, её саму и её дочь ждала смерть. Но король проявил милосердие и даровал им жизни. Теперь они наши рабы.

Тайна необычной Таши была раскрыта для Никэля уже час назад, когда словоохотливая Вайла рассказала ему все о новых служанках. Теперь мужчина знал, что так привлекло его в девушке: аристократичного происхождения и врожденного благородства было не спрятать за убогим платьем. То, что он по незнанию принял за неловкое смущение, было ничем иным, как скромностью и чувством такта. Её глаза пылали не дерзостью, а негодованием. А слова о расплате были сказаны искренне, а не с желанием завлечь отказом.

Хьюго привлек внимание сына, когда подозвал Амелию, чтобы та подлила в их бокалы эля. Женщина двигалась с удивительной грацией, а на её лице светилась приветливая улыбка. Она молча выполнила поручение и посмотрела на барона:

— Вам что-нибудь еще надо, ваша милость?

— Комнаты моего сына готовы? — спросил барон.

— Конечно, ваша милость. Я все лично проверила.

— Хорошо, тогда это все. Можешь идти.

— Спокойной ночи, ваша милость.

Амелия присела в изящном поклоне, но слова Никэля её задержали:

— Отец сказал, вы вдова предателя. Ваша дочь его наследница?

Женщина быстро глянула на барона и медленно ответила Никэлю:

— Нет. Таша — моя дочь от первого брака.

— Сколько ей лет?

— Шестнадцать, ваша милость.

Никэль отпил эль и заметил:

— Уже достаточно взрослая. Почему вы не выдали её выгодно замуж, когда еще была такая возможность?

— Я не хотела с этим спешить, — ответила Амелия и осторожно добавила: — Может, Таша уже и вошла в возраст взросления, но она еще совсем ребенок.