Таша

Охранник впустил меня в дом, мы с ним немного поговорили о чем-то… Я сильно задержалась во дворце. Сын уже спал, Мастер тоже ушел к себе. А я сегодня ночью должна была думать, как сказала Дарина. Я и думала… сидя в глубоком и удобном отцовском кресле, запрокинув голову и устало прикрыв глаза. Не сняв воинского облачения, даже не разувшись.

Дверь скрипнула, и со свечой в руке вошел ведун. Стражник его разбудил, что ли? Как он угадывает всегда, чует, что ли?

Он подошел совсем близко и уставился на меня.

— Что? — недовольно спросила я.

— Вот и я себе думаю — что оно такое? Откуда у нас в доме взялась мужняя жена? — разглядывал он мой женский плат.

— Решила больше не искать себе мужа. И показала это всем, — отвернулась я, — Дамитров и Стагмисов уходят в Змеиный лес. Вы знали?

— Нет, пока не слышал такого, — покачал он головой, — зимой безопаснее, это да. Вот только нужно поспешить, пока не пошли снегопады, можно застрять на пол пути. Расскажи про совет, что там и как?

Я рассказала.

— Дала понять, что ни сном, ни духом? Мудро.

— Без толку, — вздохнула я.

А дальше Мастер опять заговорил по-своему:

— Я вот думаю — пересидеть что ли все это у Славны в лесу? Мне там сильно понравилось, еще когда к тебе ездил — тихо, спокойно. Пережду, когда ты перестанешь метаться туда-сюда, когда в вас обоих это детство перекипит в одном месте… С этой беготней друг от друга, с женским платом с какого-то дива…

— Вы сами говорили! Я приняла взрослое, взвешенное решение, что вам опять не так? Не хочу больше ждать не пойми чего, не хочу плакать из-за него и навязываться не стану. Пускай знает, что не жду!

— Охрана наша сказала, что ты со Стасом ушла. Вот и подумай… вместе, да в женском плате. Что он подумал — для кого ты его надела?

— Подошел бы да спросил, — озлилась я и… запнулась. Не умеет говорить… делает все молчком и как считает нужным… бесит! Права Дарина.

— Что-то будет… — задумчиво проговорил Мастер, — эта ваша общая непробиваемая дурь таки найдет себе выход. Вот только как? Тебя же до дома Стас довел? Ну… это и так понятно.

— Врал мне… что Юрас из веселого дома не вылезает, — призналась я, сгорая от стыда за него.

Мастер пригорюнился тоже, вздохнул.

— Что он еще наговорил и кому? Вот уж от кого не ожидал. Думал, хоть он с головой своей дружит. Плохо… второй-то совсем дурной. Я поговорю с ним завтра, только не было бы поздно.

— Да что такого? О чем вы?

— Все о том же. Уйду я в лес, к Славне. Тихая-тихая баба, будто пыльным мешком прибитая. Слова днями не услышишь… благодать просто. Ходит себе тенью… молчит… благодать. Ты иди — спи. Чего сидишь… просиживаешь не свое место? Зоряна, говоришь, сосватали? Хоть что-то хорошее услышал…

Он ушел, а я все сидела и думала. Пришла со Стасом, сидела рядом, улыбалась ему, плат напялила… ушла тоже с ним. И что? Ему же не нужна? Так что такого, о чем Мастер? И Дарина тоже? Отчего они иначе все видят и думают не так, как я? Почему я не вижу того, что видят они? Мешает обида? Что кому мог сказать Стас, о чем? Что плохо-то? Голова болела от мыслей, которые не хотели собираться в кучу. Потом потекли в другую сторону…

Уходит в поход… может занести снегами… змеи еще эти. Не отдохнувши после ранения, да не поняв меня, да с обидой. Стас не далек от правды — куда оно толкнет его? Ну и пускай! Не нужна и не надо! А он мне нужен? Такой дурной и бестолковый во всем, что касаемо меня, нас с ним? А если вот так — от сегодня и навсегда без него? Я замерла и прислушалась к себе, вживаясь в это… Стало плохо и пусто. Сердце замерло, а потом заполошно трепыхнулось когда живо представила, взглянула туда — вперед, где нет его возле меня, для меня. О чем я думала, надевая плат, так легко отказываясь от него? И я тихонечко и жалобно заскулила, сама не заметила — как. А потом вдруг разозлилась и сердито смахнула слезы. Хочу его себе, как же сильно я хочу! Вот такого — совсем не мудрого и дурного, с его непробиваемой гордостью и глупостью. А у меня для него ее нет — моей гордости. Позовет — побегу за ним. А потом прибью! Чтобы не врал — завоевывать он станет… бахвалился только… с-собака драная! И хоть кто-то же из нас двоих должен быть умнее?

Подхватилась и выскочила к охраннику.

— Будь добр, Сувор, проводи меня в казармы, к Стагмисову. Мне очень нужно, я быстро, подождешь там малое время у двери. Только скажу ему…

— Ночь же… спит уже, наверное.

— Я же не сплю? Вот и ему нечего!

Глава 27

— Юрас! Мастер сказал, что твоя дурь таки найдет выход. И что завтра он может и не успеть с этим. Что, чего доброго, станется что-то плохое. И что это, ты мне не скажешь? — спросила я с ходу.

Стражник остался ждать за дверью, чтобы проводить меня обратно, а я стояла у входа и сверлила взглядом Юраса. Он еще не спал — писал что-то, сидя за столом. И быстро прикрыл рукой исписанный лист, едва увидев меня. Медленно встал, удивленно глядя, вышел из-за стола и стал, опять скрывая за спиной то, что лежало на нем.

— Таша… что ты здесь делаешь? Я глазам своим не верю.