Ташкент - Москва 2016-1939 (СИ)

— Почему бесплодным? Две с половиной тысячи тонн урана в Узбекистане есть, ядерный реактор работает, энергия (электрическая) — есть. Все теоретические наработки имеются. Кадры грамотные — есть — опять горячо включился товарищ Карапетян.

«Да. Знакомство с творчеством Шнура повлияло на Берию не лучшим образом в плане выражений» — подумал Фарид Алимжанович.

Владимир Иванович вспомнил, что на заводе по переработке урана в городе Чкаловск, который до развала СССР находился на территории Таджикской ССР, в Ленинабадской области были даже центрифуги по обогащению, жаль, что остались в прошлом.

— А вот и нет. Ленинабадская область перенеслась вместе с нами, — уточнил Фарид Алимжанович. Так что вопрос с сырьем был не самым главным. Берия внимательно слушал, и в голове у него уже складывалась комбинация, как начать организовывать это трудное дело.

— Хорошо, товарищи. Я забираю с собой товарища Карапетяна, и мы с ним после доклада товарищу Сталину, скорее всего, приступим к разработке этого проекта. Так что, на Гарника Камоевича можете не рассчитывать и его работы в план института не включайте. Гарник Камоевич, у вас с собой материалы по проекту, хотя бы в разрезе того, что я видел на экране?

— Так точно, товарищ народный комиссар внутренних дел. Даже больше.

— Отлично. До свидания, товарищи. Будьте здоровы.

— До свидания, Лаврентий Павлович, — за всех ответил подполковник Ахмеров.

По тому, как быстро народный комиссар покинул расположение вновь созданного института, было понятно, что ему не терпелось доложить эту новость Сталину. Как инженер по образованию и талантливый организатор Лаврентий Павлович прекрасно понимал, что дело предстоит труднейшее. Единственно, что вселяло оптимизм это то, что справились с этим в 1946–1949 годах в разоренном войной СССР реальности гостей из Узбекистана, значит, придется справиться и сейчас и здесь. Другое дело, что тогда очень помогло то, что разведке удалось получить все секреты американцев и оставалось только повторить. Сейчас же придется быть впереди, идти не проторенным путем. Хорошо хоть теоретическая база есть в Узбекистане, и как говорит Карапетян, есть и материальная база в виде добычи урана и первичного его обогащения. Есть с чего начать, есть.

Тем временем сотрудники института, немного отдохнув после обеда, вернее после визита наркома, собрались продолжить свои труды.

Валерий Павлович Чкалов подсел к столику Ахмерова, видно было, что его распирали впечатления от знакомства с материалами по действию ВВС Красной Армии, и ему срочно надо было с кем-нибудь обменяться. В сумбурной от эмоций речи директора института было все: и недоумение неготовностью авиации к явно приближающейся войне, и огорчение огромными потерями в самолетах на земле в первые дни нападения немцев, и удивление отставанию боевых характеристик наших предвоенных самолетов от немецких, и много еще чего другого, включая восторг от новой техники, появившейся к концу войны.

— Как же мы все это предотвращать будем, товарищ Ахмеров — спросил Валерий Павлович у подполковника, надеясь, что у пришельцев из будущего есть ответы на все вопросы.

— Вот сейчас и начнем, — ободряюще сказал Фарид Алимжанович — товарищ комбриг, а сколько часов налета имеет сейчас красный военлет, как раньше называли летчиков РККА?

— Часов 100 в год, наверное, имеет, — неуверенно ответил Чкалов.

— А вот статья из нашего времени говорит совсем о другом и это частично объясняет то, что происходило в 1941 году нашей реальности — и Ахмеров протянул Чкалову статью, в свое время скопированную из интернета заранее распечатанную на принтере.

Учебная подготовка пилотов советских ВВС