Тасмин

Она берет рукопись и внимательно перечитывает несколько мест. Снова и снова.

Все слишком просто. Кажется, что в семье ведьмы из Затонувшего леса пользоваться силой может любой. Достаточно лишь коснуться потока. Мать научила Девору, а та своего сына и дочь.

Даутцен закрывает глаза.

Куда тебе нужно?

Куда ты хочешь попасть?

— Тасмин.

Ничего. Только тьма. Черная, как волосы и глаза ведьмы. Даутцен не знает, где искать. Девушка исчезла. В этом мире нет и следа. Все здесь потеряло всякий приемлемый смысл. Везде пустота.

Солнце уходит.

Свет становится тусклым. Краски дня блекнут. Сумерки приветствуют ночь. Она ползет в город. Тени от скал и домов бегут к замку. Они заглядывают в логово дракона Тетура и трогают оружие и доспехи, тянутся к черепам.

Даутцен не хочет здесь оставаться.

Кто-то чужой шаркает по коридорам дворца. Осторожный. Коварный. Может быть зверь или старик из пещеры. Скоро он пройдет через зал и увидит горы золота и монет. В добрых людей Даутцен больше не верит. Исмат мертв. Некому ее защитить.

Пора собираться в дорогу.

Девочка закрывает глаза.

Куда тебе нужно?

Куда ты хочешь попасть?

В дом на берегу океана.

Там в саду растет чебрец, календула и васильки. Тасмин на кухне жарит оладьи и достает из банки малиновое варенье. Она наливает в стакан холодное молоко. Капельки воды стекают по стеклу на стол. В открытое окно дует ветер. Он приносит вкус соли.

Ничего. Пустота.

Даутцен не может ходить в другие миры.

Она встает на ноги и замечает, что старик уже здесь.

Его силуэт в сумерках словно высечен из камня. Он замер на входе в зал и не сводит взгляд с туши Тетура.

Он говорит:

— Ты, сука, убила дракона.

Даутцен пожимает плечами.

— Каждый день… мне нужно смотреть на него этими глазами, чтобы увидеть. Оглянись! Все это он. Вечный ветер, пустошь и снег. МОЯ БЕСКОНЕЧНАЯ ЖИЗНЬ! Что же ты натворила? Я часть этого места. Я принадлежу ему. Мать нарекла меня Бедвар, в тех местах это значит "обещанный воин". Я был обещан дракону. Когтистым горам. Я должен жить вечно!

— Все хорошее когда-нибудь заканчивается, Бедвар.

— Ты слышишь? Ветер больше не дует. Зима издохла совсем. Магия исчезает. Она проходит сквозь землю и уносится вместе с талым снегом в долину. Мое тело гниет. Чувствуешь запах?

— Это дракон.

— Нет. Нет. Ты. ЭТО ВСЕ ТЫ! Я не хочу умирать. Я выпью всю твою кровь, проклятая ведьма! ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ МАЛЕНЬКАЯ ССЫКУХА, СЕСТРА!

Бедвар срывается с места. Он бежит к лежбищу дракона. Его глаза горят адским огнем. Магия проходит сквозь тело и сочится наружу голубым светом. Холодным. Мертвым. Как снег на вершинах Когтистых гор.

Даутцен в испуге отступает назад.

Она делает шаг.

Мир меняется. Центральный зал замка вытягивается в длину и скользит вперед. Золото, драгоценные камни, черепа и туша дракона. Все плавится и течет, словно металл под воздействием высоких температур. Звезды взрываются, умирают и рождаются снова. Лишь сумерки, песнь близкой ночи, остаются там, где и были.

Океан набегает на берег.

Холодный и мрачный.

Волны катятся от самого горизонта и бьются о скалы. Шум и звук.

Даутцен делает глубокий вдох и смотрит на Солнце.

Звезда падает в океан.

Багровый закат. Темные облака плывут в сторону гор. Они несут туда ночь.

Что-то случится.

2

Постель пахнет Тасмин.

Она оставила здесь запах тела.

Еще раннее утро.

Свет дня проникает в комнату через окно и медленно ползет в сторону двери, прогоняя все тени и ночь. Солнце поднимается над океаном и приносит тепло и надежду.

Даутцен накрывается одеялом с головой. Тьма. Никаких мыслей. Пустота и покой. Место, где нет ничего. Ни образов, ни вечного разговора с собой. Но постель пахнет Тасмин. Дышать ею больше нельзя. Иначе маленькая птица в груди Даутцен разорвется на части, ударившись со всей силы о клетку.

Девочка сбрасывает одеяло на пол и смотрит в потолок.

Нужно подумать о чем-то другом.

Когда Тасмин улыбается все зубы видны. Такой большой рот. Вот чудо достойное ведьмы. Может пьет кровь как Исмат? Вместе они чудесная пара. Кот-оборотень и девушка-ведьма. Так бы и жили себе в том лесу, если бы не Даутцен.

Стоп.

Девочка переворачивается на бок и смотрит в стену.

Нужно подумать о чем-то другом.

Океан за окном все шумит и шумит. И хорошо. Кто-то должен быть сильным. Грохот волн и удары о берег. Бесконечное движение, которое было, есть и будет. Океан не верит в смерть. Ему нет никакого дела до этой идеи. Что-то чего нет. Или есть. Не все ли равно.

Значит Тасмин жива.

Даутцен улыбается.

Она понимает, как все это глупо звучит. Хотелось бы верить себе. Отдаться этому чувству. Ведь сама Даутцен все еще здесь. Она продолжает жить. Мечта не может исчезнуть. Грезам нет никакого дела до реального мира и тех законов, по которым он существует. Воображение, оно как океан.

Девочка встает с кровати и открывает окно.

Она взбирается на подоконник и спрыгивает во двор дома. Всюду трава и кусты можжевельника. Лето пахнет цветами. Медом. Пчелами и землей.

Даутцен бежит к океану.

Впервые за много дней она чувствует радость и отпускает боль. На какое-то время она забывает о Тасмин. Она просто ребенок, который видит перед собой огромную лужу воды.