Татары и Русь

Начиналась переправой в районе Царицына через Волгу, пересекала Переволоку и направлялась прямо к месту сближения Дона с Волгой, где находилась переправа на правый берег Дона[9].

Затем путь шел вдоль правого берега Дона на север до брода у станицы Казанской (выше по течению, чем станица Вешенская) и надо было вновь перейти на левый берег, т.к. отсюда правый берег становился неудобным. Вдоль левого берега Дона в направлении к его верховьям дорога шла до городища Казар, т.е. до того места, где ныне находится г. Воронеж. Далее, после переправы через р. Воронеж, дорога шла в северном направлении в Рязань, а из Рязани — в Коломну, к границам Московского княжества.

Вторая сакма:

Начиналась переправой через Волгу у т.н. Самарского перевоза (в районе Жигулей), затем сразу резко сворачивала от течения Волги прямо на запад, проходя последовательно южнее Пензы и приводя в междуречье рек Мокши и Прони.

Отсюда, минуя Рязань и следуя в северо-западном направлении, можно было попасть в район Мурома, а оттуда во Владимир, далее путь разветвлялся и шел либо прямо на Москву, либо на Ростов и затем в Ярославль.

Были и другие пути движения на Москву, но они более использовались позднее.

Крымские набеги совершались вдоль течения р. Оскола, Тима, Сосны и выходили к Оке в районе Алексина, а оттуда движение шло к Серпухову и Москве.

Казанские походы использовали либо 2-ю сакму, ее последний отрезок от Мокши до Мурома, либо движение через марийские земли и по Волге до Нижнего Новгорода.

5. Русско-ордынская граница

Граница Золотой Орды с русскими землями оставалась стабильной примерно в течение 130—140 лет, начиная с 40-х годов XIII в. и до 60-х годов XIV в., т.е. до начала серьезных внутренних неурядиц в Орде.

Характерной особенностью этой границы было то, что это была не какая-то фиксированная и охраняемая линия, а весьма широкая, многокилометровая полоса, на некоторых участках расширявшаяся до 150—300 км. Роль этой полосы состояла в том, чтобы надежно, прочно разъединить русские и ордынские государственные владения.

В природном отношении пограничная полоса земель была районом перехода степи в лесостепь к западу от Днепра и районами дремучих лесов к югу и востоку от Оки.

На северных, непосредственно прилегающих к Руси участках этой пограничной полосы, ее линия чаще всего определялась ясными географическими объектами — реками, возвышенностями, глубокими оврагами.

Второй особенностью русско-ордынской границы было то, что в ряде мест в составе общей пограничной полосы или чаще всего там, где она прерывалась по природным условиям (леса) или по историко-экономическим (центры транспортных путей, торговли), вместо пустынной многокилометровой пограничной полосы образовывались как бы нейтральные буферные зоны, находившиеся под контролем ордынской администрации, но населенные и фактически управляемые местными жителями из числа прежнего (русского, мордовского) населения. Эти зоны прилегали, как правило, к южным пределам пограничной полосы и встречались в основном к югу и к востоку от р. Оки.

С середины XIV в. начинается размыв пограничных нейтральных зон и анклавов и сужение пограничной полосы за счет продвижения на ее северные участки русского населения и включения их в русские владения де-факто. Тем самым начинается процесс конкретизации русско-ордынской пограничной линии, причем основная тенденция этого процесса — приурочить границу к ясным водным преградам — т.е. к рекам.

Крайняя западная граница Орды шла (до 70-х гг. XIV в.) по Килийскому гирлу Дуная и по Днестру. Ее северная точка достигала устья р. Мурафы чуть южнее нынешнего г. Могилев-Подольского.

Отсюда начиналась северная граница пограничной полосы, которая шла на восток к Южному Бугу до впадения в него р. Соб (левый приток), далее по течению Соба до верховьев р. Рось и по ее течению до впадения ее в Днепр южнее нынешнего г. Канев.

Все междуречье Днестра и Днепра южнее этой линии было с 40-х годов XIII в. — ордынским.