Читаем Тати не отчаивается полностью

Закончив мытье посуды, Тати решила сварить рис. Здесь у нее не было никаких сомнений. Это она уже делала неоднократно. Уровень воды в кастрюле должен быть на длину указательного пальца выше уровня риса. Так ее учила Инем. Это, конечно, легко запомнить. И не надо беспокоиться, что налила лишнюю воду. Поставив кастрюлю на керосинку, Тати стала насвистывать. Оставалось только ждать прихода Тато. Тати гордо взирала на плоды своего труда. Все вещи были поставлены на свои места. Кажется, у нее появлялись черты хозяйственности. «Не хватает цветов», — подумала Тати. Но мать строго-настрого наказала не делать лишних расходов. Оставленных денег могло хватить только на продукты. А когда вернется мать — неизвестно.

«Цветы из собственного сада вполне хороши», — решила Тати. Три веточки были поставлены на приемнике. Очарованная необыкновенно красивыми желтыми цветами, Тати долго не отрываясь смотрела на них. Мелькнула мысль взяться за карандаш. Казалось, природа призывала Тати не медлить и увековечить ее формы и цвета. Через мгновение Тати уже забыла об окружающем. На бумаге возник карандашный рисунок, а вскоре она взялась за краски. Перепробовала несколько красок, чтобы найти похожую на настоящий желтый цвет лепестков. Чистый желтый цвет не удовлетворял, попробовала смешать золотисто-желтую краску со слегка шоколадной, но не подошло и это…

Вдруг напряженную тишину нарушил голос Чипто. Тати не знала, что он стоит позади нее.

— Так, моя госпожа, я думал, ты все еще занята на кухне. Почему ты сейчас рисуешь? Где Тато?

— Тато? — недоуменно спросила Тати. — Куда он пропал? Почему еще не вернулся?

— Откуда я знаю!

— О боже! — воскликнула Тати. — Мой рис пригорел!

Оба бросились на кухню. Тати, обернув руку платком, осторожно открыла крышку кастрюли.

Две головы заглянули внутрь. И что же они увидели? Все было в первоначальном состоянии. Рис как был, так и остался сырым, а вода — холодной.

Оба дружно расхохотались.

— Ты думала, что рис сварится сам по себе?

— Я забыла зажечь керосинку! К счастью, пришли вы, Чип!

— Куда запропастился Тато? Неужели он все еще на базаре? Наверное, где-нибудь шатается. Как это назвать?

— Он не виноват, Чип, — оправдывала брата Тати. — По правилам я должна была пойти. Он не привык делать покупки. Видимо, он сейчас бродит, не зная что купить. Тсс… слышите?

— Кто-то подъехал на велосипеде.

— Почему так долго, То?

Тато швырнул покупки на кухонный стол.

— Ну, виноват, виноват! Можете меня ругать. — И тоном торжествующего победителя Тато продолжал: — Что бы вы ни говорили, но сейчас, кажется, я богатейший человек в мире.

— Встретился с Идой? — полюбопытствовала Тати.

— Ах, при чем здесь Ида! Посмотрите, что я получил. — Из кармана он извлек большой конверт, наполненный марками. — Посмотрите, все страны есть. Представляю, как ребята будут завидовать, когда узнают. — Тато довольно потирал руки.

Чипто извлек из конверта иностранные марки и сосредоточенно, одну за другой, стал их рассматривать. Тати вынимала покупки из корзины:

— Где тебе удалось это достать, То?

— Давайте-ка готовить обед, а я все вам расскажу. Я боюсь, как бы Чип не упал в обморок от голода. Уже солнце перевалило зенит, а я только вернулся с базара.

— Знала бы мама об этом… — сорвалось с губ у всех разом.

— Деньги все израсходовал, То? — спросила Тати.

— Как по-твоему, Тати, то, что я привез на велосипеде, на чьи деньги куплено? — ответил Тато.

Тато, шинкуй овощи, начал свой рассказ. По пути на базар он встретился с одной иностранкой, кажется, туристкой. Она заблудилась. Тато, призвав на помощь английский язык, пытался объяснить ей дорогу, но она не поняла. Пришлось проводить ее до гостиницы.



На бумаге возник карандашный рисунок, а вскоре Тати взялась за краски.


— Как ее звали, То? — спросила с любопытством Тати.

Тато почесал в затылке:

— Не знаю, я забыл. Она назвала имя, но, знаете, я был занят своими мыслями. Мне было не до ее болтовни.

— Почему? — удивился Чипто.

— Вот почему. Прежде, чем произнести хотя бы одно-два слова по-английски, я должен был как следует пошевелить мозгами.

— Только «да» и «нет», наверное, ты не задумываясь произносил, То?

— К счастью, побольше. У меня было много вопросов. Хотел спросить о том о сем, но из моей головы вылетели все слова, которые мы учили в школе.

— Расскажи-ка, как тебе удалось получить марки, — попросил Чипто.

— Вот как было дело, — начал Тато, пряча улыбку. — Я проводил ее до гостиницы, а она меня пригласила на чашку чая.

— И ты пошел со всеми покупками?

— Да нет же, я ведь сказал, что встретился с ней по пути на базар. И вот, мне предложили выбрать напиток. — Тато прервал на мгновение рассказ: смех душил его. — И каким же я был дураком! Не знал, что как называется. Смех вспомнить. Только tea, coffee and milk[23]. И ничего больше.

— Значит, ты попросил только чай, — догадалась Тати.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия