Тати не отчаивается

Сейчас организуются загородные сады детского отдыха, куда ребята выезжают на прогулки или для проведения своих школьных утренников.

Так же как и во всем мире, ребята в Индонезии очень любят мастерить самодельные игрушки. Есть среди них такие, какими играют школьники в России, а есть и особенные. Деревянным волчком-юлой или воздушным змеем никого из вас, читатель, конечно, не удивишь. А вот лошадок из прожилок листьев банана вы, вероятно, никогда не видели, так же как змея или жука из листа кокосовой пальмы, или бамбуковой дудочки и фигурки для игры в кукольный театр.

Я пишу эти строки в Москве. Мимо окна пролетают пушистые хлопья снега. А мои маленькие земляки в городе Джакарте сейчас отдыхают после школы и ждут, когда же зайдет солнце. Пока оно высоко в небе, не сядешь за учебники, не займешься уроками: слишком жарко!

Зато по вечерам город оживает. Правда, если вечер безлунный, многим приходится играть дома, потому что еще мало электроэнергии у нас в стране и улицы плохо освещены. Но, когда ярко, так ярко, что жителям северных стран даже трудно представить себе это, светит луна, и взрослые и дети обязательно выходят на улицу: тогда-то и можно поиграть в саду или просто на тротуарах. Шумно, оживленно в такие поздние вечера на улицах, повсюду слышатся разговоры и смех. И далеко не всегда удается увести с улицы сразу же и без лишних разговоров того или иного молодого жителя Джакарты.

Наши ребята — народ сознательный и работящий, хотя и любят пошалить, как и все ребята мира. Они понимают, что знания, полученные ими в детстве, понадобятся им в будущем для строительства новой Индонезии, которая, находясь долгое время на положении закабаленной колониальной страны, сильно отстала от тех государств, где никогда не было колониального рабства, и от тех, что уже давно свободны. Мы, индонезийцы, произнося слово «дети», обычно добавляем — «надежда нации». И мы делаем всё, чтобы эта надежда была прекрасной.

Профессор Интойо[1]

НОВЕНЬКАЯ

Хаса́н влетел в класс, прижимая к себе стопку книг.

— Boys, I have big news for you…[2]

— Tcc, Xac! — послышался предостерегающий шепот.

— Посмотри! Оглянись!

— Yes, tell us your news[3].

— О пак[4] Сулейма́н, — смущенно произнес Хасан, — я не знал, что вы здесь…

— Ступай на место! Погоди, не садись! Так что же ты хотел рассказать своим товарищам?

— Это не к спеху, пак, я могу рассказать потом.

— No, no, tell us your big news[5]. По-английски, Хасан, — настаивал пак Сулейман.

Десятки глаз уставились на директора.

— Да, да, по-английски. Ведь у вас сейчас урок английского? Почему ты молчишь? Ты проглотил язык?

Хасан почесал в затылке:

— Я только пошутил, пак…

Но пак Сулейман не удовлетворился ответом Хасана:

— Все учителя говорят мне, что твой класс самый озорной, самый недисциплинированный. Докажи сейчас, что в тебе самом, кроме озорства, есть хоть что-нибудь серьезное.

Хасан — староста класса — обиделся, хотя не мог не согласиться, что его класс действительно был самым озорным в школе. Ребята ухитрялись выводить из терпения самых кротких учителей. Кроме всего, 3-й «Б»[6] славился тем, что придумывал прозвища всем учителям. А если кто-нибудь попытался бы выявить автора этих прозвищ, ребята, совершенно искренне, не могли бы назвать его: весь класс, целиком, принимал в этом участие. Да, 3-й «Б» был дружным… Но тем труднее приходилось учителям…

Совсем недавно ребята довели до слез учительницу биологии госпожу Ча́ндра, которую в классе прозвали «Месяцем ясным». В тот злополучный день урок биологии был последним. Ребята устали и шумели больше обычного. Госпожа Чандра никак не могла унять их и страшно рассердилась. Уверенная, что ее объяснений никто не слушал, желая наказать ребят, она вызвала к доске одну девочку, но та сумела ответить на все вопросы. Класс в восторге зааплодировал. И, окончательно выведенная из равновесия, госпожа Чандра разрыдалась…

— Ну, Хасан, я слушаю. Ведь ты признанный оратор! Буду ждать, пока ты не заговоришь, — продолжал пак Сулейман.

Наконец Хасан решился:

— Конечно, я…

— По-английски, Хасан, слышишь?

Хасан на мгновение задумался.

— But, but… — Он смотрел по сторонам, ожидая помощи.

— Кто тебя учил начинать фразу с «но»?

Хасан все больше смущался и наконец неуверенно произнес:

— Listen, boys, I have big news for you, but not for our teacher, because… because…[7]

— Go on![8]

— Because it is a secret[9].

Все ученики рассмеялись, улыбнулся и пак Сулейман. В это время школьный служитель сообщил, что директора ждет посетительница.

— Вот учебник. Сделайте упражнение двадцатое и следующее, пока не придет госпожа Абдулла́х. Она задержится. Смотрите же, чтобы мне не пришлось вернуться, работайте спокойно.

— Будем работать, пак! — дружно ответили ребята и облегченно вздохнули: директор покинул класс.

— А теперь, Хасан, мы хотим наконец узнать твою новость!

— Слушайте! В учительской новая ученица, третьеклассница! — подняв большой палец, воскликнул Хасан. — Вот такие дела, друзья.

— Ну и что? — спросили несколько ребят.

— А вот что! Ее, наверное, посадят в наш класс.