Татьяна Пельтцер. Главная бабушка Советского Союза

В труппах своих Синельников всячески старался прививать дух коллективизма, актерского братства и всеобщего равенства служителей Мельпомены. Не понаслышке зная о том, как сильно раздоры между актерами могут повредить делу (сам более десяти лет прослужил в актерах), Синельников подбадривал новичков, осаживал прим с премьерами, если было надо, старался справедливо распределять роли… Это он первым начал перечислять актеров на афишах в алфавитном порядке, а не по их положению в труппе. Вроде бы пустяк, а сколько трупп распалось из-за того, что одна фамилия оказалась впереди другой. Актеры – люди увлекающиеся и если уж начнут интриговать и ссориться между собой, то остановятся не скоро.

Справедливости ради следует заметить, что были среди актеров и такие, кому Синельников не нравился. Так, например, известная актриса Павла Вульф, бывшая другом и учителем Фаины Раневской, считала Синельникова деспотичным режиссером, который стремился полностью подчинить актеров своей творческой воле, не предоставляя им ни малейшей творческой свободы. «Я всегда чувствовала… что Николай Николаевич не любит и немного презирает актера, – писала Вульф в своих воспоминаниях. – Это ощущение парализовало, не давало выявляться творческой актерской воле, творческим возможностям»[9].

Антрепренером Синельников стал не сразу и не совсем по своей воле. Начал актером, затем увлекся режиссурой… Его больше увлекало искусство, нежели администрирование. Синельников был сторонником создания актерских товариществ, в которых актеры принимали решения сообща и управляли делами коллективно. Вроде бы и хорошо, только так и должно быть, но на деле выходило совсем не хорошо. Актеры откровенно тяготились своими «товарищескими» обязанностями. Им было скучно сидеть на еженедельных заседаниях, обсуждать репертуар и хозяйственные вопросы, разбирать претензии и споры о ролях… На словах все хотели полной свободы и права голоса, но почти никто не хотел вникать в далекие от искусства мелочи. Вдобавок склок в товариществе всегда возникало больше, нежели в обычной антрепризе. Короче говоря, товарищество как форма объединения актеров в русском театре конца XIX века не привилось.

В 1894 году товарищи-актеры, которым надоело работать на коллективных началах, уговорили Синельникова возглавить антрепризу. «Избавь нас от нудных, далеких от искусства забот, а мы во всем станем тебя слушаться», – сказали они. Синельников попытался отказаться, ссылаясь как на свою неопытность, так и на свою материальную необеспеченность, но его все же убедили. «Я, человек совершенно незнакомый с практической стороной жизни, но влюбленный в театр и убежденный горьким опытом, что никакая антреприза, ни товарищество никогда не дадут мне возможности осуществить мои режиссерские замыслы, сделался ответственным руководителем большого театрального дела», – писал Николай Николаевич в своих воспоминаниях[10].

Шесть лет антрепризы в Ростове-на-Дону принесли Синельникову славу и уважение. Он собрал сильную труппу и ставил хорошие, добротные спектакли. Актерские оклады были высокими (иначе бы никто из столичных звезд, таких, например, как Далматов[11] или Петипа[12], не поехал бы в Ростов), на каждую постановку шились новые костюмы и готовились декорации, много денег уходило на рекламу, которой Синельников придавал исключительно важное значение. В результате к 1899 году Синельников оказался должным кредиторам девятнадцать тысяч рублей. У него не было ни гроша за душой. Он начинал антрепризу на заемные деньги и за шесть лет не сделал никаких сбережений. В трудный момент настоящим спасением для Николая Николаевича стало предложение Федора Адамовича Корша, владельца известного московского театра. Корш, у которого были серьезные проблемы – дело, можно сказать, разваливалось, предложил Синельникову десятилетний (!) контракт. Синельников согласился.

У многих читателей возник закономерный вопрос – почему в книге, посвященной Татьяне Пельтцер, вдруг появился Николай Николаевич Синельников?

Ответ прост – потому что именно в труппе Синельникова состоялся дебют юной актрисы и именно здесь она училась актерскому мастерству.

Настоящий дебют на настоящей сцене! В девять лет! И пусть дебют закончился настоящим провалом… Впрочем, давайте по порядку.

Иван Романович Пельтцер поступил к Синельникову в 1894-м, вскоре после окончания Московского театрального училища. Синельников любил «открывать» молодых актеров, работал с ними подолгу и с удовольствием. Когда ростовская антреприза распалась, Иван Романович перешел вместе с Синельниковым к Коршу. В 1909 году он ушел от Корша вскоре после того, как театр покинул Синельников и открыл на Маросейке театральную школу, которая давала весьма скудный доход и потому просуществовала всего один год.

В 1910 году Иван Романович поступил в новую антрепризу Синельникова, который арендовал театр в Харькове.