Татьяна Пельтцер. Главная бабушка Советского Союза

Татьяна Ивановна была, как в то время говорили, «активной общественницей». В 1956 году вступила в партию, очень скоро стала секретарем парторганизации Театра сатиры, несколько раз избиралась депутатом Фрунзенского райсовета. Депутатство это, по сути дела, было простой фикцией, этакой общественной синекурой, но депутатский статус помогал Татьяне Ивановне в общественной работе. Она была отзывчивым человеком (резкость часто сочетается с отзывчивостью) и как секретарь парторганизации постоянно за кого-то хлопотала – «выбивала» путевки в санатории и прочие блага вплоть до квартир. Тогда многое приходилось «выбивать» – просить или требовать, ходить по инстанциям или писать письма. Депутатство придавало веса, позволяло на равных общаться с разными начальниками.

Общественная работа занимала у Татьяны Ивановны бо2льшую часть свободного времени, а то, что оставалось, она посвящала своему хобби – преферансу, играть в который выучилась еще в труппе Синельникова. Сначала стояла за спиной у отца, тоже бывшего страстным преферансистом, и наблюдала за игрой. Осмелев, как-то раз посоветовала задумавшемуся Ивану Романовичу, с какой карты ему следует ходить. Тот возмутился – хто за дела? С каких это пор яйца курицу учат? – и решил преподать не по годам прыткой дочери урок. Усадил на свое место и велел продолжать игру за него. Игра шла по маленькой, так что в воспитательных целях можно было махнуть рукой на вероятный проигрыш, но Татьяна выиграла. Урок получил сам Иван Романович. Впоследствии он шел на хитрость – усаживал Татьяну играть вместо себя, когда ему не шла карта. Партнеры расслаблялись – да что там эта девчонка умеет? – и проигрывали. Со временем уловка перестала срабатывать, потому что слава о Татьяниных способностях широко распространилась, игроки начали относиться к ней как к равной и играли против нее предельно внимательно. Иногда Татьяна Ивановна нарочно играла плохо, чтобы дать партнеру возможность выиграть немного денег, была у нее такая деликатная форма помощи ближнему.

Для Татьяны Ивановны имела значение игра, сам процесс, а не выигрыш. Она могла чрезмерно сокрушаться по поводу копеечного проигрыша, но то была дань игре, игровым традициям, а не скупость. Скупой Татьяна Ивановна не была. Зарабатывала она много – театр, съемки, концерты – и к деньгам относилась легко. В магазине могла не взять сдачу, на рынке не торговалась, была вечным спонсором актерских застолий, легко одалживала деньги и забывала об этом. Когда Татьяна Ивановна выигрывала за карточным столом, то выигрыш чаще всего пускался на угощение партнеров. У нее дома стоял старинный ломберный столик, купленный в незапамятные дореволюционные времена Иваном Романовичем. После смерти Татьяны Ивановны столик унаследовала Ольга Аросева. Привезла его на дачу, открыла ящичек и увидел там пулю, расписанную рукой Татьяны Ивановны.

Татьяна Ивановна была общительной и невероятно легкой на подъем, веселой и даже проказливой. Новым знакомым требовалось время для того, чтобы привыкнуть к несоответствию между ее возрастом и поведением, между возрастом и бьющей через край энергией.

Никогда не отстает от времени и не пристает к нему…

Татьяна Ивановна не отставала и не «приставала». Она обладала мудрым умением жить сегодняшним днем, не увязая в прошлом. Многие сверстники осуждали ее за несолидность. Татьяна Ивановна воспринимала этот упрек как комплимент. Комплименты она любила…

Помните диалог из «Кабачка»?

Пани Ирэна. Мне пожалуйста, банку сардин.

Пани Зося. А вам каких: испанских, португальских или марокканских?

Пани Ирэна. Мне все равно, я не собираюсь с ними разговаривать.

Этот диалог вполне в стиле Татьяны Пельтцер. Впору заподозрить, что она придумала его сама. Чувство юмора у нашей героини всегда было на высоте. Природный дар развился и отшлифовался в постоянных обменах колкостями и шутками с отцом, бывшим великим острословом. Колкостями обменивались не из желания уязвить друг друга, а ради куража, из спортивного интереса, вышучивали друг друга как наедине, так и на людях. Случайная встреча отца и дочери в ресторане могла вылиться в настоящий концертный номер.