Татьяна Викторовна

Очнулся я крепко связанным, лежащим на коврике в прихожей. Руки были заведены назад и привязаны к ручке входной двери, между ступней была привязана длинная палка, так что ноги мои были широко разведены. Во рту у меня были уже сухие носочки, но чувствовалось, что они не чистые. А на лице лежали телесные колготки, при этом каждый их носочек был засунут мне в ноздри. От них исходил запах пота.

— Привыкай к запаху и вкусу своей Хозяйки! Ты обязан отличать её запах и вкус от тысяч других! За неделю ты выучишь запах и вкус Тани и никогда не ошибёшься, твоё обоняние будет лучше, чем у собаки. Всё, спать! — с этими словами Евгения ушла, оставив меня в прихожей в полной неподвижности.

Да, день прошёл ужасно. Я чувствовал боль везде, где только можно. Я многое сегодня стерпел. Что ещё я буду терпеть целую неделю- неизвестно. Мой пах очень опух и покраснел, на теле были следы от розг, на руках и ногах были синяки, щёки горели от пощёчин. Но я увидел сегодня Таню! Госпожу Татьяну Викторовну или, как приказывает Евгения, Великую Госпожу Татьяну Викторовну!!! И ради этого мига, ради мимолётного взгляда на неё я готов терпеть! И, в конце-концов, пусть меня воспитают хорошим рабом для моей Госпожи, чтобы я был максимально ей полезен. И меня в душе очень согревало наличие носочков и колготочек Тани практически во мне.

XI ВОСПИТАТЕЛЬНИЦЫ. ДЕНЬ ВТОРОЙ

Всю ночь я не мог уснуть из-за болей и из-за оттёкшего от невозможности пошевелиться тела, и только ближе к утру задремал. Утром меня разбудил сильный удар в пах. Только немного успокоившийся орган снова пронзила боль, я хотел закричать, но носочки во рту превратили крик в мычание.

— Выспался? Подъём! У тебя сегодня много дел! — это была Евгения. Она меня развязала, оставив носочки во рту и колготки на лице, и приказала встать на колени.

Я подчинился, и Танины колготки сползли с моего лица, но я успел перехватить их рукой, чтобы они не упали на пол.

— Забыл, где их место? — одновременно с сильным ударом плетью по другой руке спросила Евгения, после чего я поднёс колготки к своему лицу. — Сейчас мы их тебе прицепим, чтобы не падали. Иди в комнату!

— Слушаюсь, Великая Госпожа Евгения Александровна! — вынув носочки изо рта ответил я, и на коленях, прижимая колготки к лицу, вполз в комнату, где в кровати лежала Ольга и смотрела телевизор, и я с ней поздоровался: — Здравствуйте, Великая Госпожа Ольга Ивановна!

— Пошёл вон отсюда! — крикнула на Меня Ольга, и я поспешил выползти из комнаты.

— Куда направился? — строго спросила шедшая мне навстречу Евгения.

— Меня выгнала Великая Госпожа Ольга Ивановна, — оправдался я.

Евгения влепила мне звонкую пощёчину, от которой из глаз посыпались искры.

— Понял за что?

— Нет, Великая Госпожа Евгения Александровна, — я не мог понять, что же такого я натворил.

— Повтори, что сделала Оля?

— Меня выгнала Великая Госпожа Ольга Ивановна.

И тут мою щёку снова обожгла боль.

— Ну, ты реально тупой! Запомни раз и навсегда, дважды повторять не буду! Для тебя нет слов «Я» и «Меня»! Только «раб» и «раба»! Повтори, что сделала Ольга?

— Великая Госпожа Ольга Ивановна выгнала раба, — я думал, что теперь всё правильно сказал, но третья пощёчина не оправдала моих надежд.

— Ты будешь получать до тех пор, пока не скажешь правильно! Встать на ноги и нагнуться вперёд! За каждый неправильный ответ — пять ударов розгой! Что сделала Ольга? — казалось, Евгения совсем озверела. Интересно, есть ли у неё парень, которого она любит? И способна ли она вообще кого-нибудь любить?

— Великая Госпожа Ольга Ивановна выгнала раба, — снова промямлил я и, разумеется, услышал свист розги и удар пришёлся в мягкое место. Я хотел схватиться за место удара рукой, но тут понял, что мои руки заняты- в одной руке колготки, которые я продолжал держать у лица, а во второй — носочки. Я же их вытащил изо рта! Так вот оно в чём дело! Быстро засунув носочки обратно в рот, и получив ещё четыре сильных удара розгой, от которых, казалось, с заднего места сошла вся кожа, я услышал голос Евгении:

— Так что сделала Ольга?

— Еикхая охкоха оха иахохна ыхаа аа.

— Что? — Евгения рассмеялась, после чего продолжила: — вытащи носки изо рта, я ничего не поняла. Так что сделала Оля?

— Великая Госпожа Ольга Ивановна выгнала раба. — опять отчётливо сказал я, и снова услышал этот свист. Пока моё израненное место покрывала очередная серия ударов, я думал — ну что же я говорю не так?

— Так что сделали Госпожа Ольга? — спросила Евгения.

— Великая Госпожа Ольга Ивановна выгнала раба, — и снова пять мощных ударов опустились на мой зад. Из глаз полились слёзы. От боли и от непонимания того, что я делаю не так.

— Слушай внимательно каждой моё слово! — чуть не по слогам произнесла Евгения, — что сделали Госпожа Ольга? — причём на слово «сделали» было особенное ударение.

— Великая Госпожа Ольга Ивановна выгнали раба! — кажется, я понял в чём была причина недовольства Евгении.