Татьяна Викторовна

Хорошо, что сейчас не забыли накормить раба. На ужин (а так же завтрак и обед, так как я не ел и не пил сегодня ничего) меня ждали остатки картофельного пюре, куриные косточки с остатками мяса и кетчупом, немного квашенной капусты, половина куска чёрного хлеба и половина кружки очень сладкого чая. Разумеется, всё было перемешано в миске. Мне уже не было так противно это есть — голодание дало свои результаты. Поев и поблагодарив Ольгу и Евгению за вкусный ужин, мне было приказано привести себя в порядок, постирать вещи девушек, в которых они сегодня ходили, идти в коридор на коленях и ждать прихода Хозяйки:

— Будет звонок в дверь- не вставая с колен откроешь, придёт твоя Хозяйка. Пригласишь её войти, почистишь обувь, поможешь разуться и пригласишь в комнату, после чего сам зайдёшь! — дала наставления Ольга.

Прихода Хозяйки? Значит, сегодня должна зайти Таня! Я уже соскучился. Поскорее бы снова начать служить ей! Мне уже казалось, что я все-все её приказы выполню, всё-всё стерплю. И вот сейчас я стою на коленях, в своём рабочем одеянии- костюме служанки, и жду её! Минут через сорок- пятьдесят раздался звонок в дверь. Не поднимаясь с колен, я открыл её, увидел стоящую Таню и произнёс:

— Здравствуйте, Величайшая Госпожа Татьяна Викторовна! Проходите, пожалуйста.

Ответа не последовало и Таня вошла в прихожую, села на стул, а я быстренько почистил языком её обувь, включая подошвы, помог разуться и пригласил в комнату.

— Проходите, пожалуйста, Величайшая Госпожа Татьяна Викторовна! — И следом за ней на коленях вошёл в комнату.

Таня села на диван, рядом с Ольгой и Евгенией.

— Ну, как тут у вас? — спросила она. — Воспитывается?

— Да не то слово! Становится покорным. Я же говорила, что мне недели хватит, чтобы из любой бестолочи сделать хорошего раба. Да и Женя, спасибо ей, помогает.

— Ясно. — Ответила Таня.

— Хочешь чаю? — Спросила Ольга.

— Не откажусь.

Меня научили слушать каждое слово, поэтому я моментом, не вставая с колен, побежал на кухню, а через несколько минут Таня уже сидела с кружкой.

— Ну, вы даёте! — похвалила она работу девушек.

— Выйди вон! — приказала Ольга.

— Слушаюсь, Великая Госпожа Ольга Ивановна! — ответил я и на коленях выполз в коридор.

О чём там шла беседа, я не слышал, так как за мной плотно закрыли дверь. Минут через двадцать все девушки вышли, и Ольга приказала мне встать. Меня опять привязали в дверной проём так, что я стал похож на букву «Х», и я опять не мог пошевелиться. Евгения мне завязала глаза полотенцем. И я носом учуял запах знакомый запах.

— Чьи? — строго спросила Евгения.

— Величайшей Госпожи Татьяны Викторовны. — Ответил я, понимая, что мне под нос суют колготки.

— Чьи? — снова раздался вопрос, на который я ответил, что это Танины.

— Чьи? — это спрашивала уже Ольга.

— Великой Госпожи Ольги Ивановны. — Ответил я, забыв, что все вещи Ольги и Евгении были сегодня мной постираны.

Сильный удар ногой в пах и десятка два мощных ударов розгами, часть из которых пришлась на мягкое место, остальные по бокам, спине, не заставили себя долго ждать. Я закричал от боли, после чего получил ещё несколько ударов в пах и чуть не потерял сознание.

— Девочки, у меня к вам просьба. — остановила побои Таня. — У меня планы на его тело. Не на всё, конечно. Если можно, то наказывайте его только по паху и по заду.

— Конечно, можно, ведь это твоя вещь, которую мы взялись настроить для дальнейшей эксплуатации тобой! — Ответила Евгения, и все девушки рассмеялись, после чего воздух разрезали с силой опускающиеся на мой орган и помидорки розги и я потерял реальность.

Очнулся я лёжа на полу, связанным, во рту чувствовал мягкие колготки, и, как всегда, в ноздри были запихнуты носочки колготок, с более свежим запахом. Таня, значит, принесла. Хочет, чтобы я её из всех узнавал. Да я и сам этого хочу. Спасибо моим воспитательницам за это. Но между ног было ощущение, что мой орган отрезали. Я умудрился приподнять голову и посмотреть что там. В принципе, всё на месте, только появились две красные полосы от запёкшийся крови — одна по диагонали органа, вторая на левой помидоринке. Хоть я и чувствовал сильную боль, но бессилие сделало своё дело — я погрузился в сон.

XIII ВОСПИТАТЕЛЬНИЦЫ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ

Слабый скрип кровати в комнате, который я услышал через закрытую дверь, моментально разбудил меня. Наверное, если меня сейчас шёпотом позвали бы, то я, не будь связанным, готов был приползти. Да уж, раньше, наверное, я на такое не был способен. Страх получить порцию ударов и нахождение в неудобном положении сделали своё дело. Дверь открылась и девушки вышли.