Татьянин день. В паутине обмана

— Да-да… Я был такой скотиной, самому страшно вспомнить. А тут вот сердце прихватило, да ты слышала об этом, наверное. Не сильно, но пока в больнице валялся, о многом успел поразмыслить. Говорю себе — сволочь ты все-таки, Вадька, редчайшая сволочь, ну как ты мог с Танькой так поступить? Она к тебе со всей душой, а ты ей такую свинью подложил… И пообещал себе: если выживу, все сделаю, чтоб хоть как-то загладить свою вину перед тобой, понимаешь? Если ты согласишься занять эту должность, я буду страшно рад.

Самое интересное, что, произнося всю эту страстную покаянную тираду, Вадим Горин и сам начинал верить в собственную искренность. Так было значительно проще. На самом деле, им двигал вовсе не страх смерти. И уж никак не внезапное осознание бренности всего сущего и самого себя в первую очередь. Просто Вадим не видел лучшего способа заставить Таню и дальше молчать о его личном участии в случившейся с ней страшной трагедии. Бросить опасной зверюшке кусочек пожирнее — глядишь, она и успокоится. Да и на глазах будет постоянно, не придется голову ломать, чего от нее ожидать…

— Ну прямо как в том анекдоте: никак не пойму, в чем подвох, — улыбнулась Таня.

— Господи, — воскликнул Горин, — услышь мои мольбы: пусть она скажет «да»!

Таня кивнула:

— Я согласна.

— Ура! — чуть не подпрыгнул на месте Вадим. — Спасибо тебе, Господи, на сегодня у меня — все!

— А у меня не все,» спустила его Таня с небес на землю. — Мне, например, интересно, как такая ситуация понравится Сергею Никифорову. Вы же, насколько я знаю, обещали эту должность ему, — не без ехидцы напомнила Разбежкина, прозрачно намекая на то, что Вадим никогда не отличался излишней щепетильностью в отношениях со своими подчиненными.

— Ничего я ему толком не обещал, на безрыбье, сама понимаешь… А теперь он мне и даром не нужен. Он тебе в подметки не годится!'- Горину с трудом удалось взять себя в руки: он не ожидал, что его визави настолько хорошо информирована.

— И проблем не возникнет? — уточнила Разбежкина.

; Так кто здесь хозяин — я или кошка? Как скажу, так и будет. Никифоров и сам должен понимать, что ему такая должность — не по Сеньке шапка, в отличие от тебя.

— Ну, спасибо за комплимент…

— Это не комплимент, а признание твоих профессиональных качеств.

— Пусть так и будет. И когда к работе приступать? — немедленно поинтересовалась Таня. Может, у Горина на примете имеется еще с десяток кандидатур на высокую должность, и он изменит свое решение относительно нее так же легко, как только что отказался от собственных планов по поводу Сергея? Хотя Никифорова Вадиму бояться нечего, а вот она, Таня, для него пока темная лошадка…

— Да хоть сейчас. Чего тянугь-то?

— Договорились. Только у меня есть еще одна просьба. Очень серьезная.

— Я весь внимание, Танечка.

— Помните, у вас когда-то работала прорабом одна женщина — Нина Перепелкина? Потом ее в ваш офис перевели.

— Не в мой, а в наш, Таня, привыкай! — поправил Вадим, не понимая, к чему она клонит. — Нет, не помню, уж извини.

— У нее муж был, Геннадий. Пил как сапожник, постоянно ее избивал, издевался.

— Ну, по таким приметам тем более не вспомню, вот если бы наоборот — не пил, не курил, на руках жену носил и пылинки с нее сдувал, другое дело, а тут… — Вадим осторожно ухмыльнулся, внимательно наблюдая за Таниной реакцией: поддержит она шутку, или ей сейчас не до веселья.

— А тут она терпела, сколько могла, а потом не выдержала — заступилась за себя и набросилась на него, — напомнила Таня, явно не расположенная превращать судьбу подруги в повод для ни к чему не обязывающей досужей болтовни.

— Так оно и правильно, святое дело: пьянству — бой! — поддержал Горин. — А от меня ты чего хочешь? Чтобы я ей премию, что ли, выписал за такую сознательность?

— Хорошо бы, только Нина у вас с тех пор не работает, в колонии она. Муженек постарался упечь — за нанесение тяжких телесных повреждений. Так вот, я хочу, чтобы вы обратились к своему адвокату — пусть он разберется, можно ли что-то сделать, чтобы Нине помочь, — резко и требовательно проговорила Таня.

— Добрая ты душа, — облегченно улыбнулся Вадим, — Ну конечно, поговорю, спрошу, сделаем для твоей Нины все, что возможно и невозможно!

— Отлично. — У Тани тоже словно камень с души упал. Таня заметно повеселела и в первый раз за время разговора искренне улыбнулась Горину. — Слушайте, я и не знала, когда сюда шла, что все так здорово сложится!

— Но это самое малое, что я могу сделать для тебя, — возразил Горин.

— Должность вице-президента — самое малое? Тогда даже не берусь предположить, каким может оказаться большое. Что ж, мне пора, — Таня встала.

— Уже уходишь?

— Меня ребенок заждался. И потом… вдруг Сергей вернется. Вадим, вы ему пока ничего не говорите, хорошо? Ну, что я приходила, и насчет назначения. Ни ему, ни кому-то другому.

— Нет ничего проще, — Горин сделал жест, показывающий, что рот у него на надежном замке.

Наде в отсутствие мамы скучать не пришлось — она весело играла с Анной, когда снова появился Сергей.