Татьянин день. В паутине обмана

— У меня все намного проще, без морей-океанов и южной экзотики, но тоже, в общем и целом, замечательно, — легко принялась она врать. — Вышла замуж, уехала из Норильска в Ханты-Мансийск. Муж неплохо зарабатывает, у нас с ним дочка растет. Говорят, на папу похожа.

— И ты счастлива? — спросил Никифоров.

— Конечно, чаще всего — да, — кивнула Таня. — Ну вот видишь, как все здорово сложилось и у тебя, и у меня. А думали — конец света, жить не сможем друг без друга.

— Нет, ну я так не могу, — все-таки не выдержал Сергей, — Давай отмотаем пленку назад. Гражданин следователь, мои предыдущие показания прошу считать недействительными! В общем, мою жену зовут Татьяна…

— А фамилия — Баринова, — кивнула Таня. — И нечего так на меня смотреть! Да, я это знаю, и что? Мое какое дело? У тебя своя жизнь, у меня — своя. На этом торжественный вечер, а вернее, утренник воспоминаний позвольте считать закрытым.

Но воспоминания о прошлом преследовали в тот день не только ее. Уходя к Горину, Таня на этот раз оставила Надю на попечение бабушек. Те же, в свою очередь, собрались сходить в районную поликлинику — у Тамары Кирилловны в последнее время возникли проблемы с варикозом, и она записалась к флебологу. Вера вызвалась ее сопровождать, и Надю они решили взять с собой. Однако Виктор и Дима в один голос воспротивились — мол, зачем тащить ребенка в такое место, где малышка только вирусов нахватает! Оба дяди дома, неужели не присмотрят часок-другой? Ну, что за такое короткое время может случиться?

— Я даже не знаю, — засомневалась было Вера, но Тамара встала на сторону сыновей:

— Даже такие обалдуи вряд ли сумеют напортачить! Мы же с тобой постараемся побыстрее вернуться!

— Ну хорошо, — сдалась Вера Кирилловна.

И братья дружно занялись образованием маленькой племяшки. Виктор достал откуда-то старые Катины тетрадки и стал показывать девочке достижения собственной дочери:

— Вот, смотри: тетрадь ученицы первого класса Рыбкиной Екатерины. Это дочка моя, сестренка твоя троюродная, стало быть… Такая хорошенькая была, умненькая, отличница… Видишь, какие палочки рисовала! А ты так умеешь?

— Нет, — покачала головой Надя.

— Хочешь, научу? Вот, держи карандаш!

Девочка склонилась над блокнотом с листочками в клеточку, стараясь повторить подвиг троюродной сестренки.

— Надь, — прицепился к ней Дима, очевидно полагая, что сейчас это прозвучит не слишком нарочито, — а ты с кем жила в Ханты-Мансийске?

— С мамой, — девочка вывела еще одну палочку, — и Викой…

— Втроем, получается? Ты, мама и Вика? — подытожил Виктор.

— Нет, с нами еще Толя жил.

— А сколько лет Толе? — не унимался Дима.

— Ну, ты и вопросики задаешь, тоже мне, — укорил его брат. — Надюша, Толя — он молодой или старый?

— Старый, — подтвердила та и уточнила: — Как ты.

Дима, не сдержавшись, расхохотался.

— Нашла старика, — проворчал Виктор. — Ну понятно, значит, как я. Вы с ним в одной комнате жили?

— Ты что? — Надя покрутила карандашом у виска. — Комнат же много! И он не такой, как ты. У него борода.

— А чем он занимался?

— Он детишек рожал. — Надя нарисовала следующую палочку.

— Вот это мужик, — восхитился Дима, — прямо чудеса науки!

— Да погоди ты, — отмахнулся от него Виктор. — Надя, а как это?

Девочка оторвалась от своего занятия, переводя изумленный взгляд с одного из своих глупых дядей на другого:

^ Вы что, не знаете? Ох… Ну приходит тетя с большим животиком. Там у нее ребеночек маленький сидит. А дядя Толя его рожает. Понятно?

— А — воскликнул Виктор. — Гинеколог, значит! Или, там, акушер!

— В чем разница? — спросил Дима.

— Не знаю, — поморщился брат. — Неважно. Надь, а у самого Толи дети есть?

Девочка кивнула.

— Мальчик?

Она покачала головой.

Значит, девочка, — догадался Виктор. — Вика, да?

— Нет! Вика — это ее мама!

— Элементарно, Ватсон, — резюмировал донельзя довольный результатом допроса Дима.

Бабушки в это время, закончив свои дела в поликлинике, возвращались домой.

— Смотри-ка, — вдруг остановила Тамара сестру. — Это там Костя, что ли?

— Да ну тебя, откуда? — возразила Вера.

— А я говорю — он! — торжествующе воскликнула Тамара Кирилловна, когда Устинов обернулся. — Тебе лишь бы поспорить, вот ведь характер! Костя, ну что ты там стоишь, иди сюда! Сто лет не виделись! Зашел бы к нам, посидим, чайку попьем!

Константин Романович не смог отказаться от приглашения. Так и вышло, что они вернулись втроем, к немалому удивлению Виктора.

— Сколько лет, сколько зим… Как говорится, какие люди, — смущенно пробасил Рыбкин. — Каким ветром в наши края?

— Как Надя? — спросила Вера, снимая пальто в прихожей.

— Лучше всех, сидит, палочки пишет. Кто ж ее еще грамоте-то обучит, если не дядя Витя?

— Костя, тебе чай или кофе? — спросила уже из кухни Тамара Кирилловна.

— Чай или кофе, — улыбнулся Устинов.

— Ну пойдем покурим, — предложил Виктор. — Трубку мира выкурим, так сказать…

— А зачем, если войны нет? — спросил Устинов. — Я не собираюсь общаться с Анной.

— Ну и отлично…

— Костя, — позвала Тамара, — чай готов!

— Иди, а я один пару затяжек сделаю и присоединюсь, — сказал Виктор, отправляясь на лестницу успокаиваться.