Татьянин день. В паутине обмана

— При чем времена-то? — невесело усмехнулась Туся. — Раньше случалось от любви… или по дурости. А теперь — по-другому? Ме-то-ди-ки… Небось твоя насоветовала. Супруженция.

— Ну, клинику она выбирала, — подтвердил Олег.

Значит, точно ерунда. Если ей что нравится — значит, дрянь. Янке за сорок уже, а с дочерью ведет себя как подружка. Тьфу. Один ветер в голове

Супругу Баринова Туся не просто не жаловала. Она ненавидела Яну и даже не пыталась это скрывать.

Вот ты где. А я весь дом обошла… У кого это ветер в голове? — раздался веселый голос, от которого у Туси из рук выпила чашка и разбилась на мелкие осколки.

Вот уж действительно; помянешь черта, а он уж за плечами! — Домработница еле удержалась, чтобы в сердцах не плюнуть.

Что, картина Репина «Не ждали»? Вот, приехала, чтобы всем вам осточертеть. Надолго. — Яна уселась в кресло и, улыбаясь, посмотрели на мужа. — Если не навсегда.

Долг и ответственность пересилили в душе Туси неприязнь к этой некстати заявившейся гостье — пришлось подать чай и Яне.

— Ой, какой вкусный, — оценила та. — Не иначе, отравленный.

Знать бы, что приедешь, уж я бы насчет этого подсуетились, подтвердила Туси.

Ты лучше подсуетись насчет булочек, дорогуша. — Меньше всего Баринову хотелось становиться участником жестокой словесной перепалки двух женщин, которые терпеть друг друга не могли, — Сходи-ка принеси еще, — попросил он Тусю, а у Яны поинтересовался: — Каким ветром и по какому случаю в наши края?

— Жить без тебя не могу, мой пупсик… — закатила супруга глаза, — Прямо ночей нс сплю… Короче, — продолжила она, Мгновенно сменив ернически-юмный тон на деловой, — отвалишь мне денег — и я исчезну.

— И сколько стоит спокойствие, душа моя? — прищурился Олег.

— Много, Еще столько же к тому, что есть. И каждый месяц.

— А ты нс обнаглела, дорогая? — пока еще вежливо усмехнулся Олег. Он и так обеспечивал жене весьма солидное содержание.

— Дорогой, ты же знаешь поговорку: «Наглость — второе счастье…» А что делать, если вообще — единственное?

Если у тебя неприятности, проблемы со здоровьем, ну мало ли что, — Олег поднялся и принялся прохаживаться по гостиной, стираясь держаться в рамках приличий, — еще какие-нибудь временные трудности — я готов помочь. Нечто вроде… э-э… премии. За примерное поведение в будущем.

— Трудности у меня не временные, а постоянные. Жизнь в Европе дорожает. Я же не могу запереться в четырех стенах! — Яна прямо на глазах входила в образ оскорбленной невинности. — Все эти вернисажи, выставки… Естественно, я должна выходить в свет. А сколько стоит прилично одеться — догадываешься? Мне что, ходить голодранкой?

— А ты меньше переживай из-за проблем бренного бытия, — посоветовал Олег. — Человека искусства не должны отвлекать мысли о суетном…

— Вот именно, а мне приходится ломать голову, чем заплатить натурщику и как достать расходные материалы! — Провести Яну на мякине было просто невозможно. В этом дочь пошла в нее — Татьяну точно так же ох как непросто было сбить с толку. — Если ты думаешь, что все это мне достается бесплатно, — Яна судорожно вздохнула и возвела очи горб, — то весьма заблуждаешься. Иногда приходится расплачиваться натурой…

— А если с этого места поподробнее? — заинтересовался Баринов.

— В смысле, раздавать на право-налево свои работы, — пояснила жена, наградив его уничтожающим взглядом — мол, конечно, что с вас, мужиков, взять, одни грязные мысли в голове! — Я, между прочим, собираюсь открыть собственную галерею. Для этого нужна куча денег.

— Да-а, аппетиты немалые, — оценил Олег. — Только вот что я тебе скажу, дорогая моя: довольствуйся тем, что дают. А то рискуешь и этого лишиться.

— Я так и знала, что с тобой по-хорошему не договориться. Что ж, придется прибегнуть к радикальным мерам. — Яна перешла от разведки к наступлению:- Я подам на развод. Может, ты уже расслабился и забыл? — продолжала она, донельзя довольная тем, как быстро, буквально несколькими словами, удалось стереть саркастическую улыбочку с лица мужа. — Так я напомню. Акции в побочных бизнесах большей частью куплены на мое имя, так что в случае развода ты теряешь гораздо больше. Ладно, переваривай. А я пойду отдохну с дороги.

Собираясь на работу, Таня стояла перед зеркалом и наводила последние штрихи макияжа. Ну вот, осталось только губы чуть-чуть подкрасить — и готово. Вера Кирилловна в это время уговаривала Надю совершить подвиг — съесть еще одну ложечку каши:

— За маму. За бабу Тому. За тетю Галю… вырастешь большой, сильной…

— А я уже выросла. Во-от такая!

— Силенок не будет без каши, — привела бабушка новый аргумент в пользу здорового питания.

— Я себе мужа найду. Сильного-пресильного, — предложила Надя другое решение проблемы.

Тут раздался настойчивый звонок в дверь, и она сорвалась с места:

— Я сама!

Вера Кирилловна, покачав головой, последовала за внучкой. Все-таки не очень хорошо, что ребенок никак не может усвоить железное правило: не распахивать дверь перед незнакомцами!

— Здравствуйте. Надюшка! А вы Вера Кирилловна? — услышала Таня, и ее сердце радостно дрогнуло.

— Нина, — тихо проговорила она.