Татьянин день. В паутине обмана

— Заткнись! — рявкнул Вадим на жену. — Выйди, у нас серьезный разговор!

— Вадим, ты что? Она же сумасшедшая. Ее в психушке держать надо! — Жанна упиралась, как могла, но Горин силой вытолкал ее из кабинета.

— Галя… Ты просто не все знаешь, — умоляюще проговорил он.

— А что тут знать? Ты шантажировал Таню ребенком, которого не хотел. Да и в тюрьму она попала из-за тебя, — произнесла Галина с горечью. — Как же я тебя придумала, Вадик…

— Но ты же хотела этого ребенка… от меня.

— Да. Потому что любила. Знаешь… Даже когда поняла, что тебе на меня плевать, всё равно верила, что ты хороший. Если б я знала, на что ты способен. Упечь в тюрьму невинного человека…

— Да выслушай ты меня, наконец!

— Не надо. Не надо ничего больше выдумывать, Вадик, — покачала головой Галя, направляясь к выходу. — Бедная твоя жена: как ей жить с таким ничтожеством?

— Я вызвала охрану, через минуту отсюда вылетишь! — не своим голосом заверещала Жанна, когда Галя вошла в приемную.

— На кой черт ты вызвала охрану?! — заорал на нее муж, — Галя, я позвоню тебе, все объясню! — крикнул он вслед Галине, которая даже не обернулась.

— С какой стати ты будешь звонить этой полоумной уродке? — не унималась Жанна.

— Не смей ее так называть, стерва! — Вадим едва сдержался, чтобы не сопроводить свои слова пощечиной, но вместо этого снова заперся в кабинете, сел за стол и закрыл руками лицо.

Проводив сестру обескураженными взглядами, Виктор и Дима наконец вспомнили о своих собственных делах и поехали в кафе, где их уже дожидалась Катя. Девушка в последнее время развила неожиданно бурную деятельность по спасению идущего ко дну семейного бизнеса. Вот и сейчас она усиленно подсчитывала что-то с калькулятором в руках.

— Всё расходы, — заглянув через ее плечо в блокнот, недовольно вздохнул отец. — Когда доходы будешь считать?

— Не маячь, — отмахнулась Катя, — у меня тут пасьянс не сходится.

— Деловые все стали, — проворчал Виктор. — Слушай, а где наш писатель?

— Уехал, — безразлично ответила девушка. — А вообще я не знаю, он меня в свои планы не посвящал. Правда, и я не особо интересовалась.

— Тебе не кажется, что это странно? Маме квартира срочно понадобилась. А он в офис к Горину, как на работу, ходит.

— Пап, у тебя еще и паранойя? Человек приехал по делам, решил повидать старых знакомых.

— Старую знакомую, не хочешь? Кать, ты что, действительно веришь, что он из-за своей книжонки приехал?

— Мне это неинтересно, — поморщилась девушка, но вдруг закрыла блокнот, отложила калькулятор и встала. — Пойду маме позвоню. Заодно все и выясним.

— Во-во, — поддержал Виктор, — позвони, только учти, ее на работе нет. Говорят — заболела.

— Что ж ты сразу не сказал? — забеспокоилась дочь. — Может, ей лекарства нужны или продукты, а ты лезешь со всякой ерундой. Адрес давай.

— Она тебе сама и скажет.

— А ты что, не в курсе? Целое следствие провел — и не знаешь адреса подозреваемой?…

Что касается «подозреваемой», то муж, без пяти минут бывший, сейчас был последним человеком на земле, о котором ей хотелось думать и вспоминать. Накануне вечером в ее новую квартиру пришел Константин. Это было так неожиданно и так прекрасно, что Анна едва нашла слова, чтобы наконец высказать ему свои чувства. Устинов не остался в долгу. Он сказал, что, действительно, собирался вновь уехать из Москвы и даже выписался из гостиницы, но в последний момент понял: так нельзя. Он просто не имеет права второй раз отступить и сбежать, оставив все как есть!

То, что последовало за взаимными признаниями, подразумевалось само собой. И теперь, в середине дня, отзвонившись на работу и предупредив, что не может выйти, Анна продолжала нежиться в постели, с наслаждением слушая, как шумит в ванной вода.

В дверь позвонили. Господи, Анну словно током ударило: один раз нечто подобное уже происходило в ее жизни. Неужели все повторяется?

Она не ошиблась. На пороге стояла дочь.

— Мам, как ты? Врача вызвала? — Катя протянула ей пакет с продуктами.

— Кать, да уже прошло все. Просто устала немножко. — Анна изо всех сил старалась, чтобы голос не выдал ее напряжения.

— Ты очень бледная, — заметила Катя. — Вот, вкусненького тебе принесла. Котлеты, огурчики, баб-Верины грибы, в кафе последнюю баночку забрала…

Вода в ванной перестала литься. Анна почувствовала, что у нее пересохло во рту.

— Ну зачем столько?

Ничего уже нельзя было исправить. В комнату, на ходу вытирая волосы полотенцем, вошел Устинов в халате.

— Ффу… Горячую воду выключили, как назло, — пожаловался он, — пришлось холодной домываться. Ой». Доброе утро, — поздоровался он с оторопевшей Катей.- Boт и провизия прибыла очень кстати! Дамы, пардон, и на минуту…

— Значит, болеем. Ночей не спим, на работу не ходим, — протянула девушка, — Как говорил один мальчик, «и эти люди запрещают мне ковырять в носу». Значит, на словах — «врать нехорошо», а на деле…

— Я тебе не врала, — резко возразила Анна.

— А отцу?

— Тем более. Кать.» Может, и хорошо, что ты все узнала. Дело в том, что мы с Костей решили начать новую жизнь.