Татьянин день. В паутине обмана

Виктор шумно вздохнул и отвел глаза, оказавшись единственным, кто не пожелал поддержать Таню.

— Вить, чего надулся? Не рад за Таню? — удивилась Тамара Кирилловна.

— Конечно, рад, — пробормотал Рыбкин и добавил, как припечатал: — Несмотря на то, что она столько времени нас дурачила. Одного не пойму: неужели мы твоего доверия не заслужили?

Таня побледнела и медленно поставила чашку на стол:

— Значит, докопался. Правду хочешь знать. Ну что ж, разумно и, пожалуй, правильно: сколько же можно темнить, — тихо проговорила она, собираясь с духом и мыслями. — Слушайте, кому интересно…

Она начала с того момента, когда ее жизнь стала рушиться на глазах:

— Приезжаю в аэропорт, а там меня уже дожидаются три богатыря. «Гражданка Разбежкина? Пройдемте».

— Бабуль, я не хочу гулять. Мне надо игрушки собрать, — закапризничала Надя, которую Вера решила увести из комнаты, чтобы девочка не слышала маминых откровений.

— А как же птички голодные? Мы их хлебушком покормим. Ты-то завтракала, а они? Пойдем, вещи потом соберем, — настояла на своем бабушка, выводя малышку на улицу.

— А потом? — не выдержал Дима затянувшейся паузы.

— Отвезли в прокуратуру, начали допрашивать. Потом — СИЗО. Потом суд и… дали пять лет, — ровным голосом произнесла Таня.

Тамара тяжело охнула. Галя, расширенными глазами глядя на Таню, зажала рукой рот, словно сдерживая рвущийся наружу крик ужаса и отчаяния.

— То-то Вера все места себе не находила. «Чувствую, — говорит, — с Таней что-то». Что ж ты сразу матери нс сказала? — укорила Тамара Кирилловна.

— Как это? У нее же сердце… — Для Тани это было очевидно.

— Е-мое, пять лет, — проникся бедой сестры Дима.

— Только я не понял: а что ж ты на себя вину взяла? — спросил Виктор. — Ты же вроде не полная дура…

— Так ведь подпись-то была моя, — вздохнула Таня, — Куда денешься.

— Подожди. Тебе Горин подсовывал эти бумажки и заставлял подписывать, так? Тань, что молчишь? Он заставил тебя?! — настаивал брат.

— Он не заставлял, — помолчав, ответила Таня. — Но… тогда все было так сложно… у него должен был родиться ребенок, — она кивнула в сторону Гали, — Я не хотела, чтоб ваш ребенок рос без отца.

Галину затрясло.

— Я б там не выжил, — мрачно признался Дима.

— Да, Дим, тебе там было бы трудновато, — согласилась Таня. — Мне повезло, я Надюшку ждала. Это меня и держало.

— Там же одни воры да убийцы. Обижали тебя?

— Нет, но если бы не Вика — просто не представляю, как бы все обернулось, — покачала Таня головой.

— А она за что сидела? — Виктору непременно нужно было выяснить все до конца.

— Человека сбила машиной, случайно. Нас почти одновременно освободили. Условно-досрочно. Надюше тогда чуть больше года было.

— А где ж ты была столько времени? — не поняла Тамара.

— В Ханты-Мансийске, у Вики. Они с Толей нас приютили. Толя — ее муж. Очень хорошие люди. Надю любят, как родную внучку. Толя меня на работу устроил. Ну, вот, собственно, и все. Поработала в Ханты-Мансийске, окончила институт и вернулась заново покорять Москву.

— Тань, а как же… — начал было Дима, но тут вернулись Вера Кирилловна с Надей, и малышка весело защебетала:

— Мам, мы с бабушкой птичек кормили. Давай тоже птичку купим. Я ее кормить буду.

— Надюша, — крепко прижимая дочку к себе, спросила Таня, — а ты подумай: тебе бы понравилось в клетке жить?…

***

С утра Миша быстро собрался и отправился в институт, прихватив тетрадку с недописанной курсовой, а Сергей только-только стал одеваться, чтобы ехать на работу, как у него зазвонил мобильный телефон.

— Привет, как дела? Ты на работе? — Баринова, похоже, взяла за правило интересоваться делами мужа по несколько раз на дню. Обычно Никифорова это ужасно раздражало, но сегодня…

— Ты очень вовремя, — ледяным тоном проговорил он. — Я тут узнал один секрет.

— Какой именно? У меня столько секретов — я сама в них путаюсь. Ты о чем? — по голосу было прекрасно слышно, как напряглась Татьяна.

— О Тане Разбежкиной. Не делай вид, что не понимаешь. Ты знала, что Таня вернулась?

— Да, ну и что? А кто мне говорил, что у вас все в прошлом? — Баринова вовремя вспомнила старую истину о том, что лучшая защита — это нападение.

— А чего ж ты не сказала, где она была?

— В каком смысле? Чего она тебе наплела? — Татьяна отчаянно пыталась спасти положение.

— Много чего. Оказывается, она в Ханты-Мансийске жила. А ни в каком не в Норильске.

— Прости, я не знала, что для тебя это так важно. — Если бы Сергей сейчас мог видеть свою жену, его бы весьма удивило выражение облегчения, возникшее на ее лице. — Ты сказал, что хочешь ее забыть. Я поверила.

— И решила помочь? Я правильно тебя понял? Ну что ж, получилось замечательно.

— Извини.

— Это все, что ты хочешь сказать?… — удивился Сергей ее спартанской выдержке.

— Да. Когда приедешь?

— Я не приеду, — помолчав, ответил Никифоров. — Дел много.

— Тогда я прилечу, нам нужно поговорить, — предложила Татьяна.

— Вот только этого не надо, — поморщился Сергей, — Если беспокоишься из-за Тани, то зря: тут действительно все в прошлом — она на меня НОЛЬ ВНИМАНИЯ.

— Ну правильно, а ты на что-то рассчитывал? У нее семья, любимый муж. Сережа, послушай…