Татьянин день. В паутине обмана

— Что? — совершенно ничего не понимая, спросила Таня. — Мама, почему ты так говоришь?!

— Потому что ее муж — Сергей! — почти выкрикнула Вера и осеклась, глядя, как мгновенно изменилось лицо дочери — стало чужим и жестким.

— И ты знала? Все это время — знала?… — тихо произнесла Таня, не сводя с матери потемневших глаз. — Ты, самый мой близкий, родной человек?

Вера Кирилловна тяжело опустилась на стул:

— Знала. И на свадьбе у них была. Все Рыбкины там работали, вот и я тоже… — Танечка, послушай…

— Так… Горин подставил — черт с ним. Жених предал — и такое бывает, можно пережить и забыть. — Таня покачала головой, с трудом сдерживая слезы гнева. — Но чтобы еще и мать…

И как там, на свадьбе, погуляла? Весело было? Жених остался доволен?

— Танечка, — у Веры Кирилловны затряслись руки, — ну откуда мне знать, я же почти все время на кухне была, я работала там, честное слово!

— Какое уж теперь может быть честное слово от тебя! — отрезала дочь и резко отстранилась, когда Вера потянулась обнять ее. — Никому нельзя верить! Я одна — против всех!

— Таня, нет! — умоляюще произнесла Вера. — Страшное говоришь!

— Уйди лучше, — сквозь зубы процедила Таня, — Оставь меня в покое. Я хочу побыть одна!

«Что я наделала?! — Вера Кирилловна всю ночь ворочалась без сна и была не в силах сомкнуть глаз. — Не надо было ничего Тане говорить! Или надо? Ну хорошо, я бы смолчала, а она все равно бы очень скоро узнала правду, только от чужих людей — что, лучше было бы? Но как же теперь она… мы…» — Пожилой женщине казалось, что исправить уже ничего невозможно.

Утром она с трудом заставила себя подняться и сразу встала к плите — печь оладьи. Простые привычные действия если и не успокаивали, то, по крайней мере, позволяли чем-то себя заняты

— Мама? — Таня подошла к ней и обняла. По ее запавшим глазам, по тому, как буквально за одну ночь Таня осунулась, было*видно, насколько тяжело дались ей последние несколько одиноких часов. — Прости меня.

— За что? — Такого поворота Вера Кирилловна никак не ожидала. Ведь вечером они расстались почти врагами, да и если кому у кого и просить прощения, то это именно ей самой у дочери, а не наоборот.

— За то, что я такая дура, — медленно проговорила Таня. — А ты — мудрая. Если бы ты тогда мне рассказала про Сергея, это стало бы последней каплей. Я бы не выдержала такой правды.

— Выдержала бы. Ты же у меня сильная, — возразила Вера, вне себя от радости, что все, кажется, обошлось.

— Мне просто везло на хороших людей, которые меня постоянно поддерживали и в тюрьме, и в колонии, — сказала Таня. — Одной там точно не выжить.

— Главное — это все в прошлом. Забудь, как страшный сон.

— Ну нет, — отозвалась дочь. — В прошлом-то, конечно… Но вот забыть — это вряд ли, — ее губы саркастически искривились. — Я за свою глупость расплатилась сполна, а кое-кому еще предстоит заплатить за подлость. — Она открыла ящик стола и вынула большой кухонный нож. Покрутила в руках, будто забыв, для чего доставала, бросила назад и пошла в прихожую. Вера, с пол минуты постояв в нерешительности, отправилась следом.

Таня говорила по телефону, и Вере Кирилловне сразу стало понятно, с кем именно.

— Тань, я все знаю. Всю правду, — помолчала, выслушивая ответ, и добавила: — А ты приезжай, вот и поговорим. Ну все, жду.

— Не вытерпела? — тихо спросила Вера, когда дочь положила трубку.

— А что, я не могу позвонить лучшей подруге? — Таня приподняла брови.

— Танюш, — умоляюще проговорила Вера Кирилловна, — оставила бы ты свою затею… Месть тебе всю душу выжжет, подумай!

— У меня было достаточно времени подумать. И пока я только этим и занималась, они тут очень даже неплохо устроились, ты не находишь?

— Бог вес видит, — попыталась было продолжить уговоры Вера Кирилловна. — Он сам их накажет!

— Это само собой, — кивнула Таня, — я в его дела не лезу, куда уж мне. Я, мама, только проконтролирую, чтобы он ненароком не напутал чего! Сама понимаешь — доверяй, но проверяй!..

Жанна, бессменная секретарша и «боевая подруга» господина Горина, вошла в кабинет шефа и наметанным глазом сразу заметила, что с ним нынче явно не все в порядке.

— Вадим, — с легким беспокойством спросила она, — что случилось? Выглядишь ты как-то… не очень.

Он хотел что-то ответить, но вдруг побледнел, согнулся пополам и схватился за сердце.

— Вадик! — испуганно ахнула Жанна, бросаясь к телефону. — Господи! Говорила же я тебе… сейчас, потерпи, я мигом. — Она, от волнения едва попадая на нужные кнопки, вызвала «скорую».

Домой Таня лучшую подругу приглашать не стала — встретились в скверике, непо млеку от детской площадки. Задумчиво глядя на играющих вокруг ребятишек, Таня улыбнулась:

— Ну, привет. Ты-то вообще собираешься таких же наделать? Сейчас способов — миллион, были бы деньги, а для тебя это точно не вопрос.

— Я по теме деторождения столько уже всего проштудировала, впору лекции читать, — вздохнула Баринова. — Будет у меня ребенок. Обязательно.

— Дело хорошее. Ерундой маяться некогда станет, да и потом, каждый день столько нового, интересного узнаешь…