Тáту

Опять поезд, дорога Чита—Улан-Удэ, плацкартный вагон, обычный холод, редкие остановки, суровые, как и всё окружающее, проводники.

Подошёл мужичок, внешне не хитрого вида и ничем не отличающийся от большинства других. Невысокого роста, с бородой, коренастая фигура, игривые глаза с прищуром. После случайно обронённых им трёх фраз, в каждой из которых он назвал мою национальность, что в рюкзаке у меня лежит бутылка водки, мой характер, наличие и возраст моего сына, проникся уважением к нему… Откуда такие совпадения? Но водка припасена для друзей из бригады. С посторонними, какими бы проницательными они не были, не пью. Хотя, какой военный в такой мороз не возит с собой бутылки водки?

Мне нравится Ремарк. Вчера перечитал «Жизнь взаймы» и ощутил такую близость с мыслями автора, с поступками героев. В конце капали слёзы при гибели Клерфе, которого я в продолжение всего романа ассоциировал с собой. Странно, что во время первого чтения не было такого порыва.

Перед отъездом забежал к Веронике — бывшей жене начфиза бригады. Поупражнялись в психологическом тренинге, оказавшись в обществе бабушки, дедушки, мамы, дочки и её любовника. С последним, правда, мало общались, но мне он понравился своим горделивым молчанием и прощальным рукопожатием с улыбкой на лице. Хорошо, что здесь меня не пытались женить. Как жаль, что у нас нет светского общества!

За пять минут до наступления Рождества стало теплее и веселее. И даже одиночество не кажется теперь грустным. Можно накрыться двумя одеялами и бушлатом и погрузиться под стук колёс в приятный железнодорожный сон.

24.01.2000 г., понедельник

Вчерашнее воскресенье прошло плодотворно. Марш-бросок с Андреем на правобережные сопки с небольшим фотоэкскурсом. Затем пригласили на обмывание ножек к сослуживцу Руслану. Что подарить? Подарил им вату и марлю для подгузников. Не скажу, чтобы мне там было весело, но лишь после изрядной доли алкоголя акценты сместились на мажорный лад. Но стол мне понравился.

Утром, к шести утра, как командир отдельного подразделения, явился на подъём в медицинский пункт. Сегодня начмед учила меня быть серьёзным мужчиной и работать над своим имиджем. Вторая серия из бесплатных советов. Смешная!

Жалею ли я о чём? Пока ещё не могу ответить на этот вопрос. Лучше никогда и ни о чём не жалеть, как мне кажется. Ведь эта прожитая жизнь принадлежит мне, я сам её создаю, созидаю и разрушаю.

Ноябрьская проверка не предвещала ничего нового. Хорошего тоже. Вся часть уже привыкла к ним. Каждые две-три недели кто-то приезжал, увозя с собой презенты, балабасы (омуль, бальзам, орешки), отчёты. Так должно было быть и на этот раз. Медслужбу проверял подполковник Дураков, как все говорили — очень строгий мужчина. Где-то я уже боялся его. Хотя чего бояться?! Меня уже и так зампотыл с комбригом и начмедом пытаются сослать в Даурию или Борзю, на нижестоящую должность, подальше от «Жемчужины Забайкалья». Об этом свидетельствовали многочисленные аттестационные комиссии да суды офицерской части.

Но, побеседовав с ним, показав медпункт, документацию и прочее хозяйство, я увидел в его глазах довольное выражение. В то время, как часть сдала проверку на «удовлетворительно», медпункт получил «четвёрку». Не знал, чего можно было просить у него тогда. Хотелось реального. В последнюю минуту я спросил о возможности поехать на войну. Он достал листок, и на капоте чёрной командирской Волги я написал рапорт на имя командующего округом с просьбой направить меня в Чечню. Спустя три месяца меня вызывал на служебную связь Газон (позывной штаба округа). Спросили устное подтверждение моего рапорта и попросили написать ещё один. Сказали о каком-то РЭБе, таинственная аббревиатура, ничего тогда мне не говорящая, о том, что есть должность начальник медпункта — начальник медслужбы. На следующий день звонок повторился. На сдачу дел и должности отвели пять дней.