Тáту

Ровно через год настала пора сдавать фармакологию. Пять дней, точнее пять суток или сто двадцать часов было дано на подготовку.

— Ты мне должен наряд, Славик! — сказал замкомвзвод Мишка.

— Но я готов отстоять два за тебя, но после фармы.

— Хитрец… Долг платежом красен. Мне самому нужна пятёрка.

Из ста двадцати часов выпали двадцать четыре часа на наряд, два на дорогу и четыре на инструктажи и подготовку к наряду. Итого тридцать часов. План рушился! Не успевал. Слава вспомнил об экспериментах по повышению работоспособности, в которых он принимал участие. Их преподаватель профессор Шустов говорил, что комбинация сиднокарба и дексазона является мощным допингом для центральной нервной системы, а также повышает физические ресурсы организма. Эх, была — не была. Но он также говорил, что сиднокарб истощает норадреналиновые рецепторы. А из чего построена цепочка медиаторов? Адреналин-норадреналин-дофамин-тирозин. А где много тирозина? Сыр и творог. Две ночи без сна. Почти всё, что связано с препаратами успел повторить и восстановить в памяти.

Экзамен по фармакологии состоял из двух частей. Практика и теория. Практику он сдал на «отлично». Выписка рецептов, приготовление паст, порошков, опыты с растворами — развлечение для курсанта, тем более, когда сдаёшь своему преподавателю. А вот теорию принимала профессорша. За глаза её называли хромосомой, но, несмотря на это, уважали и побаивались.

В пять вечера он вытянул билет. В глазах потемнело. Первый экзаменационный вопрос «Организация фармакологической помощи Красной Армии в гражданской войне» он не знал. Это провал. Ему показалось, что он на корабле, с пробитым дном, и который попал в шторм.

— Что молчите, как рыба в воде, товарищ курсант? — обратилась к нему пожилая дама, всматриваясь в экзаменуемого сквозь толстые линзы в массивной золотой оправе — давайте вашу зачётку. Назовите номер вашего билета.

— Билет номер двадцать четыре, — робко сказал он и протянул его вместе с зачётной книжкой.

Он рассматривал кружащие за окном снежинки и хотел исчезнуть с этого места. Мир кабинета перестал существовать. Улететь бы на лыжах по свежей лыжне, и катить, пока хватит сил. Тем временем дама изучала зачётку, пока Слава находился в мысленном ступоре.

— Хорошо идёте, товарищ курсант. Всего одна четвёрка по анатомии. Как говорят у нас в академии: Первые три года вы работаете на зачетку, а последующие три — она на вас… Так, где ваш билет?

— У вас Марья Ильинична. Я вам его только что передал.

— Странно, исчез, что ли куда?! Не могу его найти. Ладно, тяните новый билет. Надеюсь, во второй раз вам повезёт больше.

Билет номер тридцать пять был действительно счастливый. В ожидании своей очереди, чтобы справиться с тревогой, Слава читал историю кафедры фармакологии. На стендах, развешанных по коридору, были фотографии её начальников-профессоров. И это был первый вопрос. Оставшиеся два он успел выучить накануне.

…Усталости не было. Эмоции от полученной пятёрки, молодость, таблетки, тирозиновая диета вкупе стали мощным допингом.

Вечером он вспомнил о своей мечте побегать в зимнем лесу. Возле дома был Пискарёвский лесопарк, и, чтобы снять усталость, он убежал по скрипучему свежему снегу в ночной мороз.

— Молодой человек, у вас не будет закурить? — спросила его девушка, одиноко стоящая на лестнице в парадной, когда он запыхавшийся возвращался с пробежки. На него смотрела пара заинтересованных карих глаз на круглом миловидном лице. В уголках рта затаилась хитринка.

— Я не кккурю, — слегка поперхнувшись, ответил он, — сейчас возьму у друга. Мы на пятом живём.

После перекура она пригласила его на чай. У неё была четырёхлетняя дочь, которая уже посапывала в кроватке, уткнувшись носом в большого зайца. И ему внезапно захотелось стать чьим-то отцом и мужем. Ещё до Нового года он сделал ей предложение, а через двенадцать месяцев у них родилась дочь.

17.10.1994

Привет, папа! Первого сентября начался новый учебный год. Два человека из моего отделения не смогли стать курсантами третьего курса. Одного парня отчислили по неуспеваемости, второго — по линии психиатрии. Ефрейтор из Джанкоя решил отпилить себе палец, и его нашли на пустыре.