Тáту

В начале февраля меня уволили с должности охранника фабрики. Жаль, так как после каждого дежурства я получал двенадцать долларов. На фоне постоянных задержек стипендии это выручало. Официальная причина увольнения — отсутствие лицензии на право заниматься охранной деятельностью. Чтобы её получить, необходимо закончить двухмесячные курсы охранников и заплатить сто пятьдесят долларов. Это неплохо, так как лицензированный охранник зарабатывает по двести-триста долларов в месяц. Но пока нет ни денег, ни времени для этого.

С первого февраля у меня началась войсковая стажировка, которая закончится восемнадцатого марта. Я попал в автобатальон, который дислоцирован в Петродворце. На дорогу уходит почти четыре часа в сутки. Но я езжу туда не ежедневно, так как продолжаю работать в детской больнице, где официально нахожусь в отпуске. Я попросил подработку в туберкулёзном и венерическом отделении, чтобы поддержать материальное положение. Меня взяли, так как я лучше всех в больнице ставлю «бабочки». Это такие микроиглы с крылышками, через которые лекарства поступают в кистевые капилляры и темпоральные вены.

Мои девочки подрастают. В сентябре Настенька пойдёт в детский сад, и Вика выйдет на работу. Станет полегче. Все мы переболели гриппом. Вика с Оксаной дважды. Старшая дочь называет меня папой. Она учится без троек в четвертях, но иногда приносит двойки за поведение. В школе заняла первое место по спортивной олимпиаде среди первоклассников. Настя пока говорит лишь отдельные слова: мама, папа, баба, дай, иди. Как мне кажется, она растёт смышлёной, но немного вредной.

25.04.1997

Привет, папа. Сегодня получил твоё письмо и сразу принялся за ответ. Спасибо тебе за поздравительную телеграмму ко дню рождения. Дела у меня на нулевом уровне. Где-то выше, где-то ниже — вот и выходит прямая линия, по которой двигаюсь в неизвестном направлении. Что впереди — не знаю, но думаю, что будет нелегко. Нет, я не хандрю, скорее философствую. Многое не успеваю, многое откладываю на дальнюю полку, которая вот-вот может затрещать от накопившегося вороха. Я понимаю, что беру на себя слишком много, но по-другому не умею и не хочу выглядеть слабаком в своих глазах, так как не буду сам себя уважать. Наверное, это моё кредо — быть сильным перед самим собой.