Тату с координатами

Люди невоенные или даже военные, но от боевых действий далекие, нередко задаются вопросом: почему спецназ предпочитает рисковать и ехать «на броне», а не сидеть внутри, укрывшись от возможного огня противника, как того требует устав. На такой вопрос ответ может дать даже солдат срочной службы. При попадании в БТР или в БМП гранаты бандитов броня не выдерживает. При взрыве кумулятивной гранаты, которая легко прожигает броню БМП или БТР, внутри машины создается избыточное давление, которое неспособен выдержать человеческий организм, даже если боец не пострадает от самого попадания гранаты. И открытые люки в этом случае не дают полной гарантии спасения. Но, к сожалению, бандиты стали часто использовать и термобарические гранаты, способные сжечь все внутри.

Даже если боец уцелеет после такого попадания, что само по себе маловероятно, то внутри БМП выгорает весь кислород и создается вакуум, из-за которого резко падает давление. Настолько резко, что человеческий организм опять же не в состоянии перенести это.

Конечно, при езде «на броне» есть риск попадания пули, скажем, снайпера, или бандитской очереди, или вообще шальной пули. Но этот риск невелик в сравнении с попаданием гранаты. А падение с брони, которое иногда все же случается и которым чаще всего пугают малограмотные в этом вопросе люди, на мой взгляд, есть просто результат безответственности самого бойца, его небрежность. Точно так же можно во время огневого боя совершать перебежку, недостаточно пригнувшись, и получить пулю в голову.

Кроме того, внутри БМП бойцы слепы, они не видят происходящего вокруг. «На броне» же они контролируют ситуацию и всегда готовы предупредить друг друга о возможной опасности. Именно, о возможной. У нас так предупреждают! Хотя она может оказаться опасностью мнимой, тем не менее пренебрегать ею нельзя.

Мы выехали к скоплению столбообразных скал, что находились на расстоянии в полутора километрах от входа в нужное нам ущелье. Именно здесь в оперативном отделе рекомендовали нам высадить двух снайперов с дальнобойными снайперскими винтовками «Корд». Дистанция для моих снайперов приемлемая и даже эффективная. А прицелы с тепловизорами позволят им найти противника раньше, чем мы успеем к нему приблизиться на всей возможной скорости БМП.

– Соломатов, Коровкин! На самые верхние скалы!

Снайперы были готовы. Но мы все же подождали, пока они заберутся на самые высокие из доступных скал и займут там позицию. Не зря, видимо, я заставлял снайперов лишний час заниматься на скалодроме, когда весь взвод уже заканчивал занятия. Снайперы по скалам взбираться умели. И долго ждать нам не пришлось.

– Тихомиров! Выдели трех бойцов для поддержки снайперов.

Снайперам была необходима страховка, хотя бы небольшая. Старший сержант назначил бойцов в охранение и провел с ними инструктаж. Охранению незачем было забираться на самый верх. Им хватало скал среднего уровня. Тихомиров выбрал для этой задачи опытных скалолазов. Мы не знали, где рыщут бандиты, можно было допустить, что они действуют в соседних ущельях. И не факт, что снайперы будут смотреть в прицелы на триста шестьдесят градусов, чтобы никого к себе не подпустить. У младших сержантов есть свой сектор контроля, они должны будут прикрывать взвод и бронетехнику, обеспечивая их безопасность. А троих бойцов должно хватить для того, чтобы обеспечить безопасность самих снайперов.

– Соломатов, Коровкин! Что там сверху видно?

– Есть на скалах у ворот небольшая группа, – ответил младший сержант Коровкин, который первым занял позицию и уже прильнул к мощному прицелу. – Там одиннадцать человек. Наши машины они уже заметили, занимают позицию, имеют гранатомет. Кажется, «Муха»[20]… Даже два гранатомета. Двенадцатый появился, тоже с «Мухой». По-деловому устраивается на голой скале, где даже укрытия нет. Наивный…

– В первую очередь – гранатометчиков…

– Понятное дело, – отозвался младший сержант Соломатов. – Я уже взял одного на прицел.

– Которого? – спросил Коровкин.

– Левого.

– Понял. Нашел правого. Третьего тебе дарю. Видишь?

– Вижу. Готовлюсь.

Прицельная дальность стрельбы РПГ-18 «Муха» составляет четыреста метров. Но даже шальной неприцельный выстрел может оказаться точным. И потому я не спешил выезжать в сторону ворот ущелья, пока снайперы не отработали по гранатометчикам.

Мы снова забрались «на броню», когда один за другим прозвучали два громких выстрела, и одновременно впереди раздался взрыв.

– Мой обезврежен, – доложил Соломатов.

– Мой обезврежен вместе с гранатометом. Я в гранатомет попал. Граната взорвалась. Насколько мне видно, двое или трое рядом то ли убиты, то ли ранены. Пока не могу сказать точно.

Тут же и третий выстрел прозвучал.

– Еще один без головы остался…

– Скиньте мне на карту координаты их позиции, – потребовал я.

Следует все-таки пользоваться тем, что у снайперов, пусть один на двоих, но есть приемоиндикатор, способный поддерживать связь с моим планшетником. Да и самих бойцов следует натаскивать на работу с девайсом.