Татуированная любовь

Я выхожу из кухни, даже не взглянув на нее. Без львицы, с ее дерзким и вызывающим поведением, мне здесь нечего делать.

Кажется, Елене не понравился мой рисунок, на котором я изобразил, как грубо имею ее прямо посреди кухни. Странно! И, думаю, что надпись в углу «научись читать» не добавила ему очарования в ее глазах.

Я тихонько засмеялся, поднимаясь на третий этаж, когда услышал, как с грохотом хлопнула дверь в ее комнату.

Я зашел в свою и пошел прямиком в ванную, чтобы отлить. Эта сучка, львица, она ведь не извинится. Все в ее поведении об этом кричит.

Стоя над унитазом, я расстегиваю пуговицу на ширинке и уже готов достать своего дружка, как вдруг неожиданный звук привлек мое внимание.

Дверь ее неприступной крепости открывается, но какой-то звук останавливает ее, и она не входит.

Скорее всего, звонит ее мобильник. Дверь остается приоткрытой.

Что мне делать? Зайти?

– Алло, – говорит голос львицы.

– Дорогая! Как твои дела?

Я нахмурился, натянул штаны и аккуратно присел на краешек ванны. Тот факт, что я могу погреть тут уши не мог не радовать.

Львица, должно быть, думает, что я до сих пор внизу, с ее матерью, потому что телефон она включила на громкую связь.

Таким образом, я услышал абсолютно во всех неинтересных подробностях о том, как провела каникулы эта девчонка, которая ей звонила. Она со своим двоюродным братом ездила по Европе, бла-бла-бла и все такое, англичане очень красивые, а французы любят вкусно поесть…

Я собирался вернуться в свою комнату, как вдруг тема их беседы неожиданно поменялась, и я остановился.

– Нет, ты еще не знаешь самого интересного! В этот раз мои родители решили усыновить парня! – восклицает львица.

Что? Они теперь говорят обо мне.

– Чего? Это ведь в первый раз так!

– Да, и я не понимаю почему. На протяжении вот уже десяти лет мои родители усыновляли только девочек. А в этот раз парень, да еще и такой страшный!

Я услышал, как на другом конце засмеялась девчонка, а потом игриво так спрашивает:

– Красавчик, да?

Тишина. Я вопросительно приподнял брови. Ну же, Елена? Отвечай.

– Красивый… Ну не слишком-то. Он… я не знаю, высокий, не толстый, глаза у него ничего такие, но в целом… он обычный.

Вот сучка!

– В целом? Почему в целом?

– Просто так. Просто я так сказала! – тотчас же реагирует львица.

– М-м-м! Говори давай, Елена Хиллз! Я тебя слишком хорошо знаю, твое «в целом» всегда что-то скрывает!

Снова тишина.

– Ну же! – почти орет в трубку ее подружка.

– Ну, когда я впервые увидела его утром в день его приезда меня просто поразил его взгляд. Он как будто отражал все, о чем он думал. Его глаза были темно-синими, когда он приехал; но буквально только что, в кухне…

– Что? Продолжай!

– Только что в кухне его глаза были светло-серыми. Мне было сложно даже смотреть в них…

– Так. Подожди, Елена, выкладывай уже! Он тебе нравится?

– Чего? Нет, конечно! Ты его видела? Он весь в татуировках. Прямо везде, даже на руках. А в ушах у него огромные уродские тоннели, и еще он немой!

Немой? Я не немой, я просто не разговариваю. Это разные вещи, твою мать!

– Да уж, татуировки, пирсинги и то, что он не разговаривает – это ужасно! – заключает ее подружка.

– Вот видишь! Даже если бы в нем и было что-то привлекательное, я ни за что бы на такое не согласилась. Он мне противен, – заявляет львица.

Я сжимаю кулаки. Противен я ей, видите ли! Правда, что ли? Да что б тебе, сучка этакая, пусто было!

– Но, Елена, ты у нас больше спец по глазам. Татуировки и все такое… Я уверена, что вот мне он очень даже понравится. Посмотрю на него завтра. Твоя мама согласилась, чтобы я пришла на обед?

– Ага, – отвечает львица.

Ее подружка тут же принялась обсуждать, в чем ей завтра лучше явиться.

Звук приближался, затем дверь ванной немного приоткрылась, и львица вошла сюда. Она меня еще не увидела, потому что смотрела на что-то в своих руках… На мой рисунок?

Глава 5

Она сложила бумажку вдвое и, к моему большому удивлению, засунула ее между грудей. Меня бросило в жар, а моему члену стало очень тесно в штанах.

Следующая секунда стала самой лучшей за последние несколько дней: львица подняла глаза, и ее взгляд встретился с моим. Пока она, казалось, пребывала в состоянии полнейшей неожиданности и шока, я подумал о том, что этот маленький клочок бумаги – счастливейший в своем роде, находясь сейчас там, где он находится. Я медленно оперся локтями о колени и подпер руками голову.

– Алло! Ты еще здесь? Так что же мне все-таки завтра надеть? – снова говорит ее подруга.

Львица открывает рот и тут же его закрывает.

Я скрещиваю пальцы, уставившись на нее.

– Моя… мама меня зовет, мне нужно идти, Софи, – говорит она ей.