Татуировка. Клан Чёрной Крови (СИ)

— Возьми, — Марк достал из кармана джинс платок и протянул мне, коснувшись моей дрожащей руки. Я ощутила, как Татуировка на спине дернулась и зашлась в ускоренном ритме. Как странно ощущать подобное, зная наизусть реакции своего тела на его прикосновения. — Не знаю, с чего начать, Жень, — он улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов. Я бы ответила, что начать следует с того момента, как он выжил, включая самые веские причины, по которым он не сообщил об этом. Но, к сожалению, голос отказывался повиноваться, и я промолчала, высморкнувшись в платочек и промокая им мокрые от слез щеки. — А ты совсем не изменилась, все такая же небрежная и недальновидная. Как ты позволила Мизуки притащить себя сюда?

Откуда этот цинизм в его голосе? Я смотрела на его лицо, проявлявшееся из тени, когда он наклонился немного ближе. Косой луч света из окна за моей спиной упал ему на глаза, разбередив в них затаившееся жидкое изумрудное пламя. Сердце мое упало, я изо всей силы сжала в ладошках платок, понимая, что моему миру пришел конец. Я потеряла нить реальности, разум не соглашался принять очевидный факт — Марк теперь не был Рыцарем Смерти. Более того, передо мной сидел могущественный вампир, источающий покалывающие волны силы, которые касались моего холодного тела и доставляли некое беспокойство. Помимо этого, Татуировка не останавливалась ни на секунду.

— Многое произошло за эти годы, — он прищурил светящиеся в глаза. — Я не тот, кем был раньше.

— Я вижу, — наконец, смогла прошептать я.

Он улыбнулся в ответ. Я все ждала тот момент, когда он объяснит мне, что значит его “воскрешение” и почему он не посчитал нужным рассказать мне все, снимая груз вины с моих плеч.

— Думаю, ты жаждешь извинений? — он сел прямо и положил ногу на ногу в чисто мужской манере.

— Я думала ты мертв… Все эти годы, — я шептала, проглатывая слезы, стараясь их сдерживать.

— Я знаю. Уж извини, но я не мог иначе, — он развел руками. — Ты не должна была знать о моих планах, они касались не только меня. К тому же, я думал и о твоей безопасности, лишая тебя ненужных опасных сведений.

Я словно зачарованная следила за его прямым, проницательным взглядом, изучающим мое лицо.

— Я считала себя виновной в твоей гибели, Марк… Ты представляешь, каково это? — увы, я не заметила, как соленая вода потекла по щекам, вниз по подбородку, капая на голые колени. — Потерять любимого человека и ненавидеть себя за бессилие!

Марк помолчал, провел ладонями по коленям, снова возвратился ко мне взглядом.

— Мне очень жаль, Джейн, но я, действительно, ничего не мог поделать. Нападение оборотня было чистой воды случайностью, и все пошло наперекосяк. Но, что вышло, то вышло. Я уже не мог изменить обстоятельства, и все осталось, как есть.

Сколько же цинизма было в его поступках и рассуждениях.

— Прежде, чем ты начнешь меня осуждать, выслушай. Я был на хорошем счету у гилда, но всей душой ненавидел эту проклятую систему. Ты была новичком, и я просто не мог поделиться своими настоящими чувствами, ведь ты все еще была слишком близка с Клементиной после инициации. Я давно планировал скрыться от клана и попробовать жить собственной жизнью, что до определенного момента казалось несбыточной мечтой.

Марк говорил предельно серьезно и, постепенно, я начала вникать в его речь.

— Ты хотел покинуть клан?

— Да. Это было моей навязчивой идеей.

— Я думала, тебе так жить нравилось.

— Терпеть не могу контроль. Теперь я свободен от него и сам всем распоряжаюсь.

Я промолчала. То, что он распоряжался жизнями невинных, таких, как Элис Киммел, довольно жестоко. Впрочем, то, что я вспомнила о ней, а затем и о пропаже ее тела, указало на то, что первый шок уже отступал. Легче, тем не менее, не становилось.

— Я планировал инсценировать свою смерть, но все пошло абсолютно иначе. Откуда-то появился оборотень и вцепился мне в шею. Я думал, пришел мой конец и, действительно, находился при смерти еще несколько недель, так как не мог обратиться к Татуировщику за исцелением, не раскрыв того, что жив.

— Ты вспоминал обо мне хоть когда-нибудь?

— Да, бывало. Мне жаль… — он опустил голову.

Вот как? Любил ли он меня когда-нибудь? Было ли между нами нечто большее, чем страсть?

— А потом Совет направил тебя в Лондон… Ты не должна была видеть все это… Не должна была вмешиваться, — он шептал, не поднимая головы, и я не могла заглянуть ему в глаза. Было понятно, что он имеет в виду дело, которое мне поручила Клементина Леал, кажется, целую вечность назад.

Сколько лет он жил так, зная, что я несу на себе груз вины за его смерть. Он всегда знал, насколько был дорог мне, и чем я готова была пожертвовать, лишь бы вернуть тот проклятый день и все изменить.