Татуировка. Клан Чёрной Крови (СИ)

— Как это возможно? — ноги все еще были ватными после недавнего обморока, но я пересилила себя, полностью поддавшись любопытству и изумленно уставившись на шрам, подошла ближе, касаясь его рукой. Шершавый, с бугристыми краями и почти глянцевой, гладкой поверхностью, он был старым.

— Когда? — я вопросительно посмотрела Марку в глаза, когда он глядел на меня через плечо.

— Почти семь лет назад, — теперь он развернулся полностью, прижав мою ладонь к своей горячей груди. Это было слишком необычно. Мои руки помнили его тело жестким и холодным, теперь же оно полнилось алой горячей кровью. — Я нашел вакцину, Женя! — он сказал это восторженно, и глаза его замерцали изумрудными вспышками. Вампирья сила…

— Какой ценой, Марк? И о какой вакцине ты говоришь? — я попыталась донести до его сознания свою мысль. — “Вакцина” не сделала тебя человеком. Ты был монстром, живым трупом, а стал вампиром, что по сути одно и то же! Между нами не было, и нет никакой разницы! — я чувствовала, как в моих раскрасневшихся и опухших от недавних слез глазах разгорается гнев. Я с силой вырвала руку и, на этот раз, он не стал мне препятствовать. — Стоило это всего, что ты натворил с собой, со мной, с остальными невинными жертвами?!

— Невинными?! — он моментально вскипел. — Ты называешь невинными Татуировщиков, которые превратили нас в… мутантов?!

— Поэтому ты убил их, замучив до смерти своими… опытами?! — кажется, разгоралась нешуточная ссора. В прошлом равноценные конфликты заканчивались у нас бурей страсти, но те времена давно прошли… — В конце концов, у тебя был выбор, — подохнуть, или пожить еще какое-то время как Рыцарь Клана!

— Да не было никакого выбора! — он уже кричал, глаза горели, а я начала задыхаться от жара его силы. — Я никогда не хотел умирать! Неужели ты не помнишь, что обычно говорят потенциальным членам клана, заманивая в эту проклятую ловушку, которая навечно захлопывается над твоей головой, как только в тебя запихивают этот черный яд! Теперь я несравнимо силен, свободен в своем выборе, могу самостоятельно распоряжаться своей жизнью, не оглядываясь в поиске поддержки какого-либо… Совета клана!

Я во все глаза уставилась на его лицо. Высокомерен и честолюбив, как обычно, он стал не только самостоятельным, по его же словам, но и бессмысленно жестоким.

— Чего ты добиваешься, Марк? — я искренне не понимала, ради чего? Стоило ли из одного выродка становиться другим? Теперь он вампир, но он так же мертв, и лишь колоссальные запасы метафизической силы помогают ему поддерживать иллюзию жизни и тепла.

— Я добиваюсь справедливости, — он перестал кричать, однако все еще злился. — Я хочу, чтобы сама эта проклятая система кланов потерпела крах, я планирую уничтожить все чертово сборище мутантов, калечащих чужую жизнь!

— Калечащих?! Ты не ценишь жизнь, не понимаешь само ее значение! Тебе не известен ее смысл! Твоя субъективная справедливость годится только зверям, вроде тебя! Посмотри, кем ты стал, Марк. Несмотря на твое могущество, ты все еще глух и слеп, как ребенок, получивший невероятные возможности. Разве так уж необходимы были убийства?

— Не тебе винить меня в жестокости. Ты без сожаления убиваешь, не моргнув глазом и не мучаясь угрызениями совести. Не отрицай, ты такая же, как я. Не напрасно я был твоим учителем, — он ухмыльнулся.

— Да, ты хорошо меня выучил, — я приблизилась к нему вплотную, так что наше дыхание почти слилось в одно. — Где тот, прежний, Марк? Превосходный, заботливый учитель? Надежный защитник? Пылкий, страстный любовник? Разве нам было плохо вместе? Разве мы не дополняли друг друга, зализывая раны, выполняя самые опасные задания сообща? Почему нужно было уничтожить все это?

Наши лица находились слишком близко для возможного поцелуя. Я осязала волны тепла, исходящие от него, они впитывались в меня, вызывая невольную дрожь. Но Марк, действительно, оказался хорошим учителем. Доверившись ему полностью и познав горе утраты, а затем и страшного предательства, я больше не могла ему доверять, хоть и страстно желала совершить эту роковую ошибку и поддаться искушению. Продолжая внутреннюю борьбу, я обвела его взглядом, облизнув пересохшие губы и судорожно вдохнув его аромат, когда-то такой знакомый и волнительный. Семь долгих лет. Сколько всего произошло за это время? Прошлое, следовавшее за нами тяжелым шлейфом, обременялось теперь новыми горестями, пережитыми в разлуке.

Мои руки обвили его шею, затем переместились на спину, лаская неровную плоть шрамов.

— Ты пахнешь болью, — прошептала я в его полураскрытые губы.

— Она преследует меня с самого начала, — так же шепотом ответил Марк, жадно припадая своими губами к моим.

***