Татуировка наложницы

И все же Харумэ удавалось убегать и встречаться с господином Мияги. Но простолюдин не мог получить доступа к тушечнице. Эта линия расследования казалась тупиковой.

— В последнее время вы встречались с дочерью или получали от нее весточки? — спросил Сано.

На лице торговца лошадьми отразилось беспокойство.

— Да... Примерно три месяца назад я получил от Харумэ послание. Она умоляла забрать ее из Эдо, была напугана. Похоже, она с кем-то поссорилась... я не помню точно. Во всяком случае, она считала, что произойдет что-то ужасное, если она немедленно не уедет.

От волнения и страха сердце Сано сильно забилось.

— Харумэ упомянула, кого именно боится?

Дзимба заморгал, его кадык судорожно дернулся. Значит, он все же любил дочь, хоть и использовал ее в своих интересах. Давая торговцу время прийти в себя, Сано смотрел на конного самурая, выписывающего по загону круги, пустив коня рысью. Глядя, как тот размахивает копьем, он вспомнил лейтенанта Кусиду. Обвинив Кусиду в убийстве госпожи Харумэ, Сано мог успокоить сёгуна и закончить расследование. Однако, следуя за призраком Харумэ в ее прошлое, он уже переступил черту, за которой остались простые решения.

— Нет, — наконец ответил Дзимба с явным сожалением. — Харумэ не назвала человека, который ей угрожал. Я решил, что она скучает по дому или ей не нравится забавлять в кровати сёгуна, потому и сочинила историю, чтобы я ее спас. Порой молодой кобылке требуется время, чтобы привыкнуть к новому стойлу. Ха-ха! — Его смех был похож на мрачное фырканье. — Я не собирался возвращать деньги или просить сёгуна отпустить Харумэ. Это оскорбило бы его превосходительство. Токугава порвали бы со мной все деловые связи! И все узнали бы, что это вина Харумэ. Как бы я тогда нашел для нее мужа? Она стала бы вечным ярмом у меня на шее!

В голосе торговца зазвучали покаянные нотки.

— Поэтому я не ответил на то послание. Не удосужился даже выяснять, действительно ли кто-то собирается обидеть Харумэ. Подумал, что, если я проигнорирую ее жалобы, она станет лучше выполнять свои обязанности.

— Вы сохранили письмо? Могу я на него взглянуть?

— Оно было не написано, а передано в устной форме через посыльного из замка. — На вопрос о посыльном Дзимба ответил, что не разобрал его имени и не помнит, как тот выглядел.

Сано знал, что в замке Эдо служит несколько сотен посыльных. Вычислить нужного будет сложно, особенно если Харумэ, стремясь сохранить тайну, убедила посыльного передать сообщение устно, вместо того чтобы отправить письмо через официальные каналы. В этом случае остались бы соответствующие записи.

— Знает ли кто-то еще об этом послании? — спросил Сано.

— Нет. Я никому о нем не говорил — не хотел, чтобы думали, будто у Харумэ проблемы. Потом, после ее смерти, я постыдился говорить, что она была в опасности, а я отказался даже выслушать ее.

Оставалось лишь надеяться, что, если посыльный будет найден, его память окажется лучше, чем у Дзимбы.

— Я виноват в смерти дочери! — забормотал Дзимба, сложив руки на верхушке забора и уткнувшись в них лицом. — Отнесись я серьезно к ее опасениям, она могла бы жить. — Его душили рыдания.

Сано подавил желание упрекнуть торговца лошадьми за то, что тот отмахнулся от просьбы дочери о помощи.

— Вы не могли знать, что случится, — успокаивающе проговорил он.

Дзимба поднял залитое слезами и пылающее от ярости лицо.

— Что я за глупец! — схватился он за голову. — Убить меня мало! Я вырастил и выпестовал эту девушку. У нее было первоклассное тело. Через нее я мог войти в клан Токугавы. Я должен был обратиться в бакуфу и выяснить, что происходит в Больших Внутренних Покоях. Но не сделал этого и не сумел защитить свои вложения. Глупец, глупец!

Сано дал ему выговориться, больше не выражая сочувствия. Дзимба заслужил подобную участь. Да у Сано и своих проблем достаточно.

По загону галопировал конный самурай. Он мчался между рядами мишеней и поражал их копьем. Кусочки соломы летали в воздухе. Наконец всадник натянул поводья и остановил коня рядом с наблюдателями.

— Прекрасный зверь, — сказал он. — Я беру его.

Внезапно конь взбрыкнул задними ногами. Всадник перелетел через его голову и грохнулся на землю. Его товарищи бросились на помощь, конюхи подхватили поводья. Конь лягался и рвался, кусая их руки. Дзимба перепрыгнул через изгородь и поспешил к упавшему покупателю.

— Конь сегодня немного нервничает, — объяснил он. — Когда он узнает, что вы его хозяин, будет вести себя хорошо!

«Даже прирученное животное восстает порой против жесткой дисциплины», — подумал Сано. Дзимба приучил Харумэ повиноваться, но ее нельзя было полностью контролировать. Сано полагал, что ее послание к Дзимбе не было простой уловкой. Она обрела врага, обладавшего властью и возможностью навредить наложнице сёгуна. Из всех подозреваемых в убийстве кто больше всех отвечает этим качествам?