Татуировка с тризубом

Подъехала маршрутка с баллонами под метан на крыше; выглядели они так, словно вот-вот взорвутся и из жалости превратят всю округу в развалины. К лобовому стеклу был приклеен пластиковый файл, в который сунули листок формата А4 с надписью "СЛАВЯНСК". Люди успокоились, перестали хохотать, уселись и вновь погрузились в тяжелейшую депрессию. Повсюду было грязновато-бело, черно, сине и серо. На придорожных электрических столбах были намалеваны желто-синие полосы. Повсюду на одной и той же высоте, как будто бы кто-то, проезжая на машине, выставлял в окно две кисти.

И в этом черно-бело-сине-сером свете тоже уходили в небытие остатки советской цивилизации, словно руины падшей империи.

И уходили в небытие они по всей Украине, куда ни глянь. Потому что советский Союз строил широко, с размахом. Ведь он должен был, в конце концов, перегнать весь мир. Обозначить новый мировой центр, а все предыдущие центры обратить в периферию. Это не Москва и столицы всех республик должны были догонять Париж с Нью-Йорком, а наоборот. Это Франция с Америкой должны были гнаться за Новым Римом и Новыми Афинами.

Так что Советский Союз все строил, строил и строил, игнорируя факт, что строит на вырост. Что признает культ вала. Советский Союз считал, что если он выстроит Новый Рим здесь, на самом краю Европы и мира, в тех краях, в название которых уже входит приграничность, то сами они превратятся в Новый Рим. Что русские, украинцы, белорусы, таджики, казахи и азербайджанцы — тут же превратятся в Новых Римлян. Так не случилось, и когда идеология, приводящая Советский Союз в движение, начала исчерпываться, когда она перестала заполнять советского человека и весь Советский Союз своим содержанием — этот самый советский человек вместе с Советским Союзом вернулся попросту к давней форме, словно надувная игрушка, из которой выпустили воздух. Все вернулось к своим нерезким национальным категориям, из аудиторий и музеев атеизма народ вернулся в церкви и мечети. Покинул он и те громадные заводища, поскольку не был в состоянии использовать их так, чтобы это имело смысл. В выстроенных для него городах-миллионерах он стал жить, словно в давних деревнях, сбивая на балконах сараюшки из чего только можно и разбивая под высотными домами огородики. Из Нового Рима вышел воздух, и провинция вновь стала провинцией. Украинные его земли вновь стали Украиной. И развалины не случившегося Нового Рима разрушались теперь среди трав и снегов, зато выкрашенные в желто-синий цвет.

***

Цивилизации зарождались возле рек. При коммуникационных трактах. Египетские города — на берегах Нила, месопотамские — на берегах Тигра и Евфрата. Даже польская, не совсем до конца оперившаяся цивилизация формировалась вдоль Вислы и торговых путей. Варяги подчиняли себе русские поселения, лежащие вдоль берегов Двины и Днепра — на пути из варяг в греки. На самой артерии. Киевская артерия — это метро. И как раз на его станциях, словно на речномм берегу, появились внутрикиевские городки: последовательности узеньких улочек между лотками и ларьками. Это цивилизация провинциального Киева, находящегося за пределами Крещатика, правительственного квартала, улиц вокруг Золотых Ворот и за пределами Подола. За пределами тех мест, в которых функционирует новый киевский град с его новой аристократией и богатым мещанством. Пригороды, ездящие на метро, подъезжающие к его станциям на маршрутках и автобусах — функционируют здесь, в этих городках при метро.

Сами же эти псевдогородки выглядят соответствием арабских медин[5] или западноевропейских торговых улочек в старых городах. Лотки, накрытые сверху синим брезентом, а на лотках трусы, носки, диски с фильмами из Москвы и Голливуда, поскольку все здесь подвешено между двумя центрами — между Западом и Россией, которая и сама по себе является копией Запада, только переработанной посредством своеобразности собственной провинциальности и испытывающей к тому же Западу таким хаслибом[6], которого свет еще не видывал. Которая играет с Западом в труса, чтобы доказать ему, что это не она. И топает ногой, рассвирепевшая бешенством уродливого и нелюбимого ребенка, так что города трясутся, так что державы валятся.

***