Тауэр, зоопарк и черепаха

Валери Дженнингс села, скрестив на своем столе мохнатые конские ноги.

— Если человек умирает, но его смерть не зарегистрирована официально, что это может означать? — спросила Геба Джонс.

Валери Дженнингс почесала ногу коричневым кожаным копытом.

— Ну, это может много чего означать. Возможно, человек все же не умер, а кто-то хочет обставить дело так, будто умер, — сказала она и потянула за веревочку, заставляя лошадь скосить глаза влево. — Или, может быть, человек все-таки умер, но кто-то пытается сохранить это в тайне и подкупил персонал крематория, чтобы они не сообщали властям, — продолжала она, дергая за другую веревочку, чтобы лошадь скосила глаза вправо.

— Похоже, ты слишком много читаешь, — предположила Геба Джонс.

— Ну и конечно, остается человеческий фактор. Тут может быть просто ошибка, — прибавила Валери Дженнингс, нажав на какой-то рычажок, отчего лошадь захлопала сногсшибательными ресницами.

Валери поднялась, направившись к холодильнику. Но не успела она взяться за ручку длинными желтыми лошадиными зубами, зазвонил швейцарский коровий колокольчик. Последовала короткая борьба с костюмом, в результате которой Валери Дженнингс поняла, что не может из него вылезти. Геба Джонс хотела помочь и потянула за огромные конские уши. Но в конечном итоге сдалась, потому что уши грозили оторваться.

Колокольчик снова зазвонил и звонил так настойчиво, что Геба Джонс бросилась к прилавку, даже не остановившись, чтобы набрать новую комбинацию цифр на сейфе, найденном на Кольцевой линии пять лет назад.

Завернув за угол, она обнаружила перед собой человека в форме военного моряка. Средних лет, с аккуратно причесанными темными волосами, которые он пригладил ладонями.

— Это бюро находок Лондонского метрополитена? — спросил он.

Геба Джонс подняла глаза на вывеску над прилавком.

Он проследил за ее взглядом.

— Не приносил ли кто-нибудь в последние пятнадцать минут маленький зеленый контейнер? Это очень важно, — проговорил он.

— Как он выглядит? — спросила она.

— Чуть больше бутербродницы, какие берут с собой школьники.

— Внутри было что-то нужное? — спросила Геба Джонс.

— Почка, — ответил он.

— Жареная или запеченная?

— Донорский орган.

Геба Джонс заглянула за угол и крикнула:

— Валери! За последние пятнадцать минут никто не приносил зеленый контейнер?

— Нет! — долетел приглушенный ответ.

Геба Джонс быстро вернулась обратно к прилавку.

— Где вы его оставили? — спросила она.

— Да нигде, — ответил посетитель. — Он стоял у моих ног рядом с дверьми вагона. А потом я опустил глаза, а его уже не было.

Неожиданно в конторе зазвонил телефон. Поскольку он не умолкал, Геба Джонс крикнула:

— Валери, подойди к телефону.

Но реакции не последовало. Геба встала и, заглянув за угол, увидела, как Валери Дженнингс, наклонившись над столом, пытается сбить с телефона трубку потертой мохнатой мордой. Геба Джонс подбежала и сняла ее. Через секунду она ответила:

— Владелец у меня. Мы выезжаем немедленно.

Спешно снимая с вешалки бирюзовое пальто, она сказала:

— Валери, мне придется уехать. У нас клиент, потерявший донорскую почку, которую только что принесли на Эджвер-роуд. Я поеду с ним, хочу убедиться, что он ее получил.

Лошадь кивнула.

Когда Геба Джонс вышла, Валери Дженнингс села и оглядела контору через сетчатое окошко. Прищурившись, она смотрела на часы с кукушкой и прикидывала, сколько времени пройдет, пока Геба вернется и освободит ее. Она уже собиралась еще разок попробовать открыть холодильник, когда зазвонил коровий колокольчик. Сначала она хотела не обращать внимания, но он все звякал и звякал. Не в силах больше терпеть, она спустила на пол копыта и направилась к прилавку с живостью клячи, плетущейся на скотобойню.

Когда она вывернула из-за угла, Артур Кэтнип молча опустил колокольчик на прилавок и заглянул в конские глаза.

— Валери Дженнингс? — спросил он.

— Совершенно верно, — последовал приглушенный ответ.

— Я зашел спросить, могу ли я как-нибудь пригласить вас на обед? — проговорил он.

— Буду рада.

Артур Кэтнип колебался.

— Может быть, сегодня? — отважился он.

— Сегодня я занята.

— Может быть, в четверг?

— В четверг подходит.

— В час дня?

— Хорошо, до встречи.

Артур Кэтнип наблюдал, как лошадь на минутку будто бы сбилась с курса, а затем скрылась за углом.