Тавистокские лекции

Психологические функции обычно контролируются волей, во всяком случае мы надеемся, что это так, потому что боимся всего, что «само по себе». Когда же функции контролируются, их можно подавлять, отбирать, усиливать, они могут направляться волей, умыслом. Однако функции могут действовать и непроизвольно – думать, чувствовать за вас, так что вы даже не сможете остановить их. Или же они функционируют бессознательно, вы не догадываетесь об этом, хотя перед вами может предстать результат чувственного процесса, шедшего в подсознании. Возможно, кто-то скажет: «Просто вы были раздражены, и поэтому отреагировали именно так». Положим, вы настолько бессознательны, что чувствовали именно так; тем не менее это наиболее вероятная реакция. Психологические функции, как и чувственные, обладают специфической энергией. Вы не можете избавиться от чувств, мыслей. Никто не может сказать: «Я не буду думать», – несомненно, он думать будет. Нельзя сказать: «Я не буду чувствовать», – люди чувствуют благодаря выражению специфической энергии, заключенной в каждой функции, энергии, которая не может видоизмениться.

Конечно, можно иметь предпочтения. Люди мыслящие предпочитают думать и адаптируются таким путем. Другие, у которых развита чувственная функция, – общительны, для них важны моральные критерии, они великолепно режиссируют чувственные ситуации и живут ими. Человек с развитой наблюдательностью будет пользоваться главным образом своими ощущениями и т. д. Доминирующая функция определяет в индивиде его собственный психологический тип. Например, если человек пользуется в основном своим интеллектом, его можно отнести к так называемому «безошибочному» типу. Отсюда мы можем проследить местоположение чувства в структуре психики: когда мышление – доминантная функция, чувство неизменно занимает подчиненное положение. То же правило применимо к трем другим функциям. Я объясню это с помощью диаграммы.

Расположим функции крестообразно (рис. 1) В центре поместим ЭГО (Е), которое обладает определенной энергией. Эта энергия и есть сила воли. В случае мыслительного типа эта сила может быть направлена к мышлению (Г). Тогда мы должны расположить чувства (F) внизу, под Т, поскольку в этом случае F подчиненная функция. Это следует из того, что когда вы думаете, то должны исключить чувства, и наоборот. Когда вы думаете, оставьте ваши чувства и чувственные оценки. Чувства наиболее разрушительны для ваших мыслей. Эти две функции отрицают друг друга. То же происходит с ощущением (S) и интуицией (I). Наблюдая за человеком в режиме ощущения, вы заметите, что его особенностью является концентрация взгляда на каком-нибудь предмете, точке. Если же вы проследите за выражением глаз человека интуитивного типа, то поймете – он не смотрит, он окидывает взглядом предметы в поле своего зрения, выбирая один. Это и есть предчувствие. Обладая интуицией, вы обычно не вдаетесь в детали, стараясь воспринять ситуацию в целом, и тогда, внезапно, нечто вырисовывается из этого целого. Если же ваша основная функция – ощущения, вы будете лишены интуиции, только потому, что нельзя делать «два дела сразу». Это достаточно сложно, поскольку принцип одной функции исключает действие другой. Именно поэтому я и поместил их противоположно друг другу.

Итак, с помощью этой простой диаграммы вы можете прийти к важным выводам, касающимся сознания. Например, если вы находите, что мышление сильно дифференцированно, то оказывается, что чувства недифференцированны. Что это значит? Означает ли это, что у таких людей нет чувств? Напротив. Они говорят: «У меня сильные чувства. Я переполнен эмоциями. Я темпераментен». Эти люди во власти своих эмоций, они пойманы эмоциями. Если вы, к примеру, изучаете частную жизнь интеллектуала и хотите знать о его поведении дома, спросите об этом его жену – она сможет рассказать вам презабавные истории!

Чувствующий тип в естественном состоянии никогда не будет утруждать себя мыслью. Мышление возникает как следствие невротизирующего воздействия; в этом случае оно носит навязчивый характер. Наш герой остается в норме, но он полон необычайными идеями и убеждениями. Мышление захватило его и подчинило себе, и он не может выпутаться из этого, поскольку его мысли неподвижны. С другой стороны, интеллектуал, захваченный своими чувствами, говорит: «Я просто это чувствую», – чему трудно возразить. Но когда он полностью погружен в свои эмоции, возникает вопрос: «Сможет ли он оттуда выбраться?» Он не сможет до конца оправдать свои чувства, если же это ему удается, он ощутит собственную неполноценность.