Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Ученик Абул Хасана просил разрешения поехать в Ирак, чтобы там изучать традиции (в которых рассказывается о жизни Пророка Мухаммада), так как у себя на родине он не мог найти достаточно компетентного учителя. Хасан сказал: «Я буду учить тебя традициям, потому что получил знание о них от самого Пророка». Ученик поставил под сомнение слова своего наставника. Но во сне к нему явился Пророк и сообщил, что Хасан сказал правду. Когда ученик приступил к занятиям, Хасан часто делал замечания по поводу какого-нибудь отдельного неверно трактуемого эпизода из жизни Пророка. Ученик спросил, по какому праву он ставит под сомнение то, что написано в традициях. Хасан ответил: «Все время я вижу перед собой Пророка, когда учу тебя. Если в рассказе о нем проскальзывает неверная информация, то на его лице появляется выражение недовольства, по которому я понимаю, что эпизод записан неправильно».

* * *

Однажды Хасан принимал участие в Саме (духовном музыкальном представлении) в доме одного преданного Богу человека. Во время Самы он впал в состояние экстаза и три раза ударил ногой о землю. Стены дома задрожали, и собравшимся показалось, что дом и сама земля начали кружиться вместе с Хасаном. Когда Хасан пришел в себя, его спросили, что с ним произошло. Он ответил: «Сама предназначена для тех, кто во время нее способен переходить в высшие духовные сферы, когда падают завесы, и они могут видеть мир ангелов».

* * *

Однажды Хазрат Абу Саид, известный святой, пришел к Абул Хасану. Во время беседы Абул Хасан, охваченный экстатическим состоянием, обнял святого. Придя домой, Абу Саид всю ночь провел в молитвах, стоя на коленях и часто вскрикивая в экстазе. Утром Абу Саид пришел к Абул Хасану и начал умолять его взять назад искру духовности, которую он зажег в нем своим объятием, так как он не был настолько подготовленным, чтобы выдержать это состояние. Абул Хасан еще раз обнял его, и он снова вошел в нормальное состояние.

Как-то раз Абул Хасан сказал Абу Саиду: «Я сделаю тебя духовным адептом, поскольку ты был дарован мне Богом в ответ на мою просьбу послать мне товарища, с кем я мог бы обсуждать мои духовные искания. Я благодарю Всевышнего за исполнение моего желания».

* * *

Шейх Абу Сина прошел долгий путь от своего дома, чтобы навестить Абул Хасана. Он постучал в дверь его дома, и навстречу ему вышла жена Абул Хасана. Она обозвала его еретиком и попросила не беспокоить ее мужа, ушедшего в лес за хворостом.

Абу Сина пошел на поиски Абул Хасана и увидел льва, который нес на спине вязанку хвороста, собранного Абул Хасаном. Абу Сина склонил голову перед шейхом и в разговоре с ним спросил, почему его жена была настолько грубой, что назвала его еретиком. Абул Хасан ответил, что если бы он не был в состоянии смирить такую негодную овцу, этот лев не стал бы подчиняться его приказам. Они провели ночь в духовных беседах. Утром, когда Абул Хасан чинил стену своего дома, кусок материала выпал у него из рук, и, прежде чем он успел спуститься вниз, чтобы подобрать его, а Абу Сина подать его Хасану, этот кусок стены взлетел вверх и снова оказался у него в руке. Вера Абу Сины в Абул Хасана укрепилась, и все его сомнения относительно духовного величия святого исчезли.

* * *

Однажды к Абул Хасану пришел человек и попросил отдать ему плащ, чтобы, одев его, он мог стать таким же праведником, как он. Абул Хасан спросил: «Может ли женщина, надев одежду мужчины, стать мужчиной, или мужчина, облачившись в женский наряд, стать женщиной?» Проситель ответил отрицательно. «Тогда, — сказал Абул Хасан, — если это невозможно, как можешь ты, надев мое облачение, стать подобным мне?»

* * *

Священник попросил Абул Хасана прочитать ему проповедь. Абул Хасан сказал: «Призывай людей к Богу, но никогда не зови их к себе». Заметив его удивление, Абул Хасан дал этому следующее объяснение: «Если проповедник начинает испытывать зависть к другому проповеднику, служащему тому же делу, что и он (главным образом, приобщение людей к Богу), это означает, что он не делает людей верующими и не превращает их в своих приверженцев, иначе, какие могли бы быть у него причины для зависти?»

* * *