Те, что живут рядом

Многое в жизни подводило Полковника, а вот реакция не подводила никогда. Он уклонился и без размаха, коротко и сильно ударил в лоб газетным рулоном стоящего атакующего крепыша. От неожиданности тот сначала не почувствовал боли, просто ощутил, что ударился лицом о кирпичную стену. Потом ноги его подогнулись, он опустился на колени, а из лопнувшей у него на лбу кожи закапала кровь.

Конечно, в драке Полковник справился бы с двумя нападавшими и без коварного приема в виде хорошо закамуфлированной тяжелой трубы. Но Полковник был стреляным волком, и считал, что противника вообще не следует приучать, к тому, что с ним будут драться. Это пробуждает у противника азарт и ненужный инстинкт спортивного соревнования. Противника нужно приучать к тому, что его просто будут бить. Битье без драки у противника никакого соревновательного инстинкта не пробуждает, а, напротив, пробуждает инстинкт уносить ноги.

– Теперь ты! – сделал Полковник приглашающий жест рукой в сторону бритого.

Тот перевел взгляд на так неожиданно выведенного из строя подельника, потом на газету в руках Полковника, затем снова на капающего кровью бойца и заверещал:

– Да, ты что, мужик? Башкой двинулся? Ты ж его убил!

– Может, еще и выживет, – успокоил его Полковник. – А вообще я не Мизимов. Я другой. В лицо своих должников надо знать, – назидательным тоном добавил он и дернул торчащий из калитки шнурок…

Лена осторожно выглянула из чуть приоткрытой калитки. Увидела Льва Александровича, узнала, облегченно вздохнула и улыбнулась.

– Это ты, Лева, вот хорошо… – обрадованно произнесла она.

Обнаружив у своего дома Полковника, Лена явно почувствовала себя уверенней, вышла из калитки и оглядела проулок.

В дальнем его конце ковыляла несчастливая парочка напавших на Полковника соглядатаев. Бритый, обняв под руки, помогал идти своему пострадавшему напарнику.

– Ну, проходи, проходи, что же мы застряли в дверях… – засуетилась Лена. – Это вот я такая плохая хозяйка, гостя на пороге держу…

Они вошли в калитку и направились к дому с застекленной верандой.

Мизимовский двор был чист и аккуратен.

К высокому крыльцу вела дорожка из ровно уложенных узорных больших бетонных плиток, таких же, какие украшали площадь перед областным Сберегательным банком.

Дверь стоящего в глубине гаража была открыта, и оттуда высовывался симпатичным темно-синим рыльцем новенький семейный малолитражный «Фольксваген».

«Неплохо стали платить в службе безопасности «Сибпромнефти», – подумал Полковник. – Это мне нужно, если ни спать, ни есть, ни за квартиру платить, года два на такую игрушку работать.»

Уже у самой веранды из свежепокрашенной голубой конуры бесшумно вылезла большая черная немецкая овчарка. Подняв уши торчком, она внимательно уставилась на Полковника круглыми шоколадными глазами.

– Фу, Рэкс, фу! – замахала Лена рукой на собаку, хотя овчарка и не думала проявлять агрессивность и даже, как показалось Полковнику, смотрела на него со спокойным дружелюбием.

Лев Александрович Садовский давно знал Лену Лаврову.

И не только по школьной доске спортивных достижений.

Они сели на кухне, заполненной светлым деревом новенького, еще пахнущего лаком гарнитура. Лена сварила кофе. Он был приготовлен, как он любил, в медной турке из молотых зерен.

С утра Лена занималась приготовлением варенья из айвы. В сияющем от солнца медном тазу булькал медовый сироп. В кухне стоял аромат, заставляющий волноваться всех пчел в округе. Самая смелая из них озабоченно ползала по краешку блюдца, в котором остывали снятые с варенья перламутровые пенки.

– Лева, только не ври, что ты ко мне пришел… Ты к Сережке пришел, – присела хозяйка на стул и старательно поправила полы короткого халатика. – Только его нет.

– А где же он? – отхлебнул кофе Полковник.

– В больнице, – вздохнула Лена. – Из-за своей беды.

– А что так? Ведь раньше Искра сама его из запоя выводила? Укол сделает и все. Позвала бы ее.

– Так она приходила. Как чувствовала. У него еще и запой как следует не начался. Пришел чуть-чуть выпивши, я его ругать начала, а тут и Искра входит. Она ему как всегда укол сделала для профилактики, чтобы дальше в запой не ушел. А, видишь, как получилось… У него ночью приступ белой горячки начался. Температура. Бред. Даже меня узнавать перестал… Лева, тебе варенье дать попробовать?

– Дай, конечно!

Лена поставила перед ним блюдечко с только что поспевшим айвовым вареньем.

– Ну, вот, утром я снова Искре позвонила. Она сразу прибежала, опять какие-то уколы сделала, но не помогло… Пришлось скорую вызывать. Он уже совсем не в себе был… какую-то околесицу нес… Про деньги какие-то кричал…

– Про какие деньги? – притворяясь равнодушным, спросил Полковник и попробовал варенье. Оно было густым и душистыми. Но на его вкус, пожалуй, слишком сладким.

Лена опустила свои немигающие стрекозиные глаза за стеклами больших каплевидных очков.