Те, кого называли богами. Эскиды (СИ)

   А дома грязь и тишина. Хорс в бешенстве опрокинул посудный шкаф. К чему вся его мощь, если он не способен помочь одному человеку. Он может создать звезду и заставить её пылать, может заставить зазеленеть сухое дерево, но вдохнуть жизнь в умирающее тело не способен. Звон бьющейся посуды привел его в реальность. Хорс оглянулся вокруг себя. Повсюду валялись битые черепки. Нет. Так делу не помочь... Заглянув под лавку, Повелитель, удовлетворенно хмыкнув, извлек бутыль самогона. А вот так вполне реально!

   Перун восседал на своём огромном троне. И ждал. Сизые клубы, изредка пронизываемые голубыми зигзагами молний, вздымаясь и расстилаясь, расползались по холодному каменному полу. На стенах горели яркие факелы. Наконец, перед ним сгустилось и рассеялось сиреневое облако, представив перед Кайсаром ошалевшего от неожиданности Хорса.

   - Перун?! - удивлённо и разочаровано выдохнул он и мгновенно собрался. - А я-то было подумал, что полюбовнице моей увидеть меня не терпелось.

   По ногам скользнул желтоватый разряд. Повелитель тихо ухнул, но промолчал.

   - Ты опять пьян! - Перун недовольно дернул губой.

   Хорс молчал, наблюдая, как, гулко вздохнув и поднявшись, Перун спускается к нему по каменным ступеням. Впрочем, говорить ему было нечего, он был действительно пьян. Вот только мнение Кайсара по этому поводу его совершенно не интересовало. За спиной посветлело. Хорс не увидел, а скорее почувствовал это.

   - Подожди меня в своих Владениях. Я скоро буду, - едва слышно шепнул на ухо тёплый как солнечный свет голос Дашубы. - И будь трезв.

   Хорс чуть заметно кивнул головой и исчез в сиреневатой дымке. Дашуба не спеша приблизился к Кайсару, рассеивая своим вечно-чистым сиянием сизые туманы Перуна.

   - Что же ты, мой правящий брат, творишь?

   Перун поднял на старшего брата тяжелый взгляд. Ох, не любил он, когда Дашуба в его дела вмешивался. И появлялся-то он редко и положением своим не пользовался, а только и по сей день ему перечить боялись, словно он всё ещё Кайсар.

   - Как ты осмелился вмешаться в наш разговор и отослать его? По какому праву ты являешься ко мне без зова и важных вестей?- голос Перуна гремел громовыми раскатами в зале. - Был суд, и было решение. Однако Хорс не желает приговор исполнять, он не только не смирился за полной изоляцией Хранителя Лиалина, но собственноручно ее нарушает, постоянно проникая в мир-между-мирами! А если он того не делает, то пьет днями на пролет!

   Дашуба склонил сияющую голову на бок, разглядывая брата и словно впервые его видя.

   - Не заставляй меня жалеть о том, что я передал власть тебе. Не смей вмешивать Целителей в ваши распри с Индрой! Я много столетий закрывал глаза на то, как вы стравливали два народа! Хватит! Ваш спор привел к бессмысленному и унизительному противостоянию. И я говорю: Довольно! Для этого я пришел к тебе. Для этого я пойду к Индре.

   Перун уселся обратно на трон и ударил тяжелой ладонью по каменной ручке:

   - Не вмешивался бы ты в это дело, брат.

   - Забываешь! Я всегда сам решаю, что мне делать. И начну с того, что положу конец этим нелепым поединкам. Уже хотя бы потому, что планета нам не нужна. Она пустынна сверху и бедна внутри. Нам хватает трудностей с Аликосом и Сайрийей, не говоря уже о других многочисленных государственных делах, которые ты так беспечно запустил в своем стремлении победить нашего брата в вашем нелепом споре. Когда закончится этот разговор, второе, что ты сделаешь - это соберешь Великий Совет Правителей всех народов и рас. Первое же - это отпустишь Лиалина. Он не должен платить за твои ошибки. - Дашуба ослепительно сверкнул, так, что Перун на мгновение спрятал глаза от невыносимого света.

   - Прогнать бы тебя, - громыхнул в гневе Перун и тут же успокоился, - Да не могу, брат ты мне. Сам тебя в эпоху Великого Раскола удержал. Да и слова твои верные. Только спор наш я улажу сам! - на какой-то момент его взгляд стал таким колючим и непроницаемым, что Дашубе в душу закралось подозрение, будто брат снова задумал что-то недоброе. Однако он немедленно прогнал это ощущение прочь, коря себя за излишнюю подозрительность. - А вот с Хранителем ничего обещать не могу. Усуд принял мой приговор, а его решение отменить не может никто.

   В воздухе сверкнула бело-голубая искра, и в ладонь Кайсара упал кованый ещё до эпохи Раскола тяжелый медальон Святовида. Перун недоверчиво перевернул в ладони искусно сделанное ветвистое деревце - знак Повелителя Повелителей.

   - Думаю, это для Усуда достаточно весомый довод, - лицо Дашубы будто окаменело.

   - Что же вы с ним носитесь, как с дитем малым? - Перун сжал в ладони реликвию и взглянул на брата. - Он тратит свой дар впустую, буквально на ветер пускает!

   - Нечего было отправлять его на Арену! Тогда бы вопроса о даре не возникло!

   - Он сам ко мне пришел! Сам вызвался! Довольно! Намедни Среча посмела мне устроить выволочку, как мальчишке безусому. Теперь ты! Я - кайсар!

   Дашуба замер как вкопанный.

   - Среча? - Сияющий впился глазами в брата. - Это чью нить ты решил без её ведома оборвать?

   - Судицы сами назвали его.