Те, кого называли богами. Эскиды (СИ)

- Не хочу я его смерти. Живой он нужен нашему народу. Глупо было на Суде козни супротив него строить. - Чакоса одним взмахом руки сдвинул расставленные на столе деревянные чашки с порошками и бросил на него свой плащ, оставшись лишь в простой черной рубахе. - Добро, что Наскаралим решил к Целителям идти. Наломали бы мы с Перуном дров....

Старуха то ли закашляла, то ли рассмеялась, уткнувшись в ветхий рукав.

- Прожил тыщи лет, а ума так и не нажил, - заскрипела она, потряхивая седой патлатой головой. - Черный хранитель добро ему сделал!

- Не тебе меня учить, старая! - оскалился Чакоса, по полу побежал черный смертоносный туман, забренчали на шатких полках плошки и кубышки со снадобьями. - Со своим воином я сам разберусь!

- Закрой рот! - зашелестела старуха, но её тихий приказ ледяным холодом проник в каждую клеточку Повелителя, заставив того содрогнуться и замолчать. Мора стряхнула с железного блюда змею и запихнула его на полку к остальным. Гад, шипя и изворачиваясь, торопливо скользнул в щель меж протертых досок. - Так что же тебе нужно? - успокоившись, спросила она дружелюбным тоном.

- Зелье. Особое. Чтоб сделать его послушным и преданным моей дочери. У него уже была сговоренка... Знаю, что он еще тоскует по ней. Хочу, чтоб даже мимолетный образ её был навсегда стерт из его памяти.

Задумчиво перебиравшая пузырьки и порошки, Повелительница круто повернулась к нему. В запавших от старости огромных черных очах ее полыхал злобный огонь:

- Отворотного зелья хочешь? Ступай к Леде! Она ему и без порошков сердце остудит. А у меня ничего такого нет!

- Вот какова твоя помощь! - громыхнул Повелитель.

- Такова! - Мора зло сузила глаза. Внезапно вся злость куда-то девалась, и лишь хитрый блеск в её глазах напомнил Чакосе кто перед ним. - Тебе не отворотное, тебе - приворотное зелье надобно.

Мора крадущейся лисьей походкой приблизилась к Повелителю:

- Никто ничего и не поймет, - старуха по-матерински обняла его сзади за плечи, став как будто намного выше, и вложила в могучие ладони маленький со средний палец темно-фиолетовый флакончик. - Возьми. Пусть кто-нибудь из верных тебе подольет его в чарку Хранителю перед самым сговором.

- Но он же умрет, - тихо, словно сомневаясь, произнес он. - Если сговоренку свою не забудет. Или с ума сойдет. Отворот сделал бы его равнодушным, а это...

- Заставит его желать твою дочь, - гипнотическим шепотом заверила старуха. - Да, недолго, но она будет счастлива и понесет от него. Их ребенок займет место Хранителя Лиалина в Деснице Сварога. Наш же темный цветок станет свободным от Целителя и вернется в родное лоно.

Чакоса крепче сжал флакон и глубоко вздохнул:

- Спасибо тебе за добрый совет и помощь, Мора. Если что-то понадобится...

- Ты забываешь - кто я! - старуха гордо, но не зло вздернула голову. - Всё, что надо, я сама себе достану!

Повелитель в знак почтения склонил перед ней голову и вышел за порог. "Отбрось сомненья, - догнал его в пути шелестящий всепроницающий голос Моры, - Это ему судьба"

Этот голос ещё долго отзывался эхом в его голове. Чакоса равнодушным взглядом скользнул по присмиревшим болотницам, только теперь заметив, какая на болоте тишина стала. Утихли не только лягушки и комары, казалось, даже воздух замер и повис тяжелой пеленой над зачахшим лесом. Глухая, давящая тишина. Повелитель встряхнул головой и приказал велину вернуть его в свои Владения. Мора может говорить что угодно, он-то хорошо знал Наскаралима. Его душа, как эта тишина, глуха и непроницаема.

* * *

Опять шел дождь. Третьи сутки. Не переставая!

   Нэстаси скользнула под спасительный навес. По плотной лиловой ткани длинного платья змеились дождевые струйки. Девушка озябшими пальчиками убрала с лица прилипшие волосы и взглянула на низкое хмурое небо. Её нравилась такая погода. С самого детства. Нэстаси выставила под дождь узкую ладошку и улыбнулась льющемуся дождю. Домой совсем не хотелось: отец наверняка снова начнет отговаривать ее от замужества. При воспоминании о светловолосом Хранителе сердце девушки кольнуло и часто забилось. Она оттолкнулась от поперечного столба поддерживающего крышу навеса и, подобрав набрякшие от дождя юбки, заторопилась в крутую беседку, уютно расположившуюся в глубине густого сада. Вековые кипарисы склонили над ней свои тяжелые ветви.

   Девушка привычным движением отряхнула подол от дождевой воды и уселась на широкую резную скамью отдышаться. Беседку в самые первые века их поселения в Березани выстроил её отец для её матери - черной шептухи. Однако век у шептух короток - не в пример Повелителям. Её мать быстро постарела, оставив после себя только крошку дочку.

   Конечно, отец имел после матери много полюбовниц, однако ни одна из них не задерживалась долго. Ибо, не смотря на все изменения, неизменным оставалось право Нэстаси считать себя полноправной хозяйкой, а двух хозяек в одном доме быть не может.